В начале было Слово
Шрифт:
В русской секции было много разных авторов.
Согласно данным писательского съезда 1988 года – 24 человека среди 136 членов БО СП СССР.
И если из массы вырос хотя бы один Айдар Хусаинов, то уже этот факт говорит о том, что процесс шел не зря.
* * *
Конечно, окололитературные страсти нередко поднимают на пьедестал людей, к литературе отношения не имеющих.
Но процесс на то и процесс, чтобы результат был стохастическим; а что
* * *
Человеку, далекому от искусства, роман может показаться пародией на литературную жизнь.
Я вижу его под другим углом.
* * *
Не знаю, закладывал ли Айдар ассоциацию, или все вышло случайно, но подспудный смысл имеется в самой фамилии героя.
Ведь именно «Багров– внук» фигурирует в произведении великого уфимца прежней эпохи – русского писателя Сергея Тимофеевича Аксакова.
Это подчеркивает как наследственную преемственность культурного процесса, так и плачевный результат, к которому пришла «культура» нынешних времен.
* * *
Выше я поименовал роман Айдара Хусаинова трагедией.
Возможно, кто-то не согласится.
Скажет, что нет никакой трагедии в судьбе его героев.
Людей не в меру чувствительных, рефлексирующих и страдающих на пустом месте.
Завивающих горе веревочкой и заливающих водкой с пивом пополам.
Мечущихся в поисках точки приложения своих способностей и не находящих ее из неумения искать.
Бесящихся неизвестно с чего вообще.
Но так ли это?
* * *
Суть искусства состоит в изображении жизни.
Каждый вид его действует по-разному и все кроме одного не могут существовать без своих специальных средств.
Живопись – без красок, архитектура – без материалов, музыка – без инструментов, театр – без актеров, кино – без целого комплекса.
Литература же не требует ничего, только бумаги в прошлые века и компьютера в нынешний.
Вот поэтому она – зависящая лишь от таланта автора – является искусством сильнейшим по уровню даже не изображаемой, а воссоздаваемой жизни.
Только писатель может дать исчерпывающую, полновесную и полноценную картину того, чего никогда не было, но что могло быть согласно общим законам человеческого бытия.
Настоящая художественная проза позволяет сделать очень много.
Конечно, и второсортная литература кое-чего стоит.
Даже лубочный детектив может подарить радость следования за
Даже бессмысленное фэнтези позволяет отключиться от безрадостной серости бытия.
Даже любовный роман с неземными красавицами на баснословных автомобилях и стокаратными бриллиантами в пупках порой уводит в мир грез.
Даже захлестнувшие весь мир миниатюры о том, над каким именно кустиком задрала ногу любимая собачка автора или какое именно платье надела задом наперед его любимая внучка, иногда вызывают добрую улыбку.
Но истинная литература, служащая гимнастикой души, немыслима без катарсиса – очищения этой самой души путем сопереживания чужим страданиям.
Чужим для читателя, но своим для автора.
Ведь писатель не просто распыляет свою единственную жизнь на сотни вымышленных – он пропускает героев через себя.
Истинный художник всегда страдает от своего призвания, поверхностный словописец литератором быть не может.
И потому жизнь писателя часто оказывается именно трагедией.
* * *
Художник слова…
Если, конечно он именно художник.
А не бодренький старый златоуст (неважно какого пола!), пострачивающий от нечего делать то убогие бытописульки, то корявые стишки…
(Увы, на данном сайте таких найдется едва ли не 12 на дюжину…)
Художник слова всегда живет в аду своей души.
Sapienti sat.
* * *
Кто-то возразит, что я слишком серьезно отношусь к героям книги – но я вижу все, что автор заложил между строк.
* * *
Первыми фразами Айдар Хусаинов вводит в атмосферу эпохи, которая служит временем действия романа.
Все начинается на второй день последнего года уходящего ХХ века.
Того самого, который тогда нам казался и суетным и недобрым, но теперь видится счастливым в сравнении с веком XXI.
С эрой информационного порабощения, уничтожения человеческой личности – эрой, в которой вывернутый наизнанку человек скоро не сможет попИсать без того, чтобы процесс не фиксировался какой-нибудь камерой наблюдения.
Тогда мы еще не могли знать, что третье тысячелетие означит закат самой культуры в общемировом масштабе.
Что мы потеряем почти все наработанное предыдущими поколениями, получив взамен лишь возможность на ходу читать полуграмотные интернетские статейки да слушать омерзительные голоса радиокомментаторов.