В начале жизни (страницы воспоминаний); Статьи. Выступления. Заметки. Воспоминания; Проза разных лет.
Шрифт:
Разве можно назвать метким такое определение Чехова:
«Чехов писал небольшие рассказы из жизни мелких чиновников, торговцев, ремесленников при царизме. В своих произведениях он высмеивал трусость, забитость, угодливость перед высшими одних людей, грубость, жадность и самодурство других».
Это определение может быть с успехом отнесено ко многим десяткам беллетристов, писавших рассказы из жизни чиновников, торговцев, ремесленников «при царизме»… Но Чехова оно не характеризует.
А можно ли назвать выразительной заметку о 1-ом Мая? В ней нет почти ничего, что не было бы известно любому школьнику нашего Союза.
«Первое мая — это день боевого смотра революционных сил рабочих всего мира, праздник труда и пролетарской солидарности».
Нельзя
Нехваткой места нельзя оправдать многие пробелы в календаре. Ведь если места мало, то, значит, его надо использовать для самого важного, самого значительного.
А просмотрите повнимательнее один из самых существенных для мировоззрения ребенка разделов календаря — естествознание. Чего в нем не хватает? Очень немногого. Сведений о жизни и работе Дарвина, Тимирязева, Мичурина. Правда, в день рождения Дарвина (12 февраля) календарь посвящает ему целую страничку, но рта страничка рассказывает только о встрече Дарвина с Тимирязевым. А кто они такие оба — читатель из календаря узнать не может. Ученые, естествоиспытатели — вот и все.
Вообще биографии — слабая сторона календаря. Так, например, из биографии Энгельса даны только юношеские годы. Из воспоминаний о Марксе только те, в которых рассказывается об его отношениях с детьми (да еще приведена речь Энгельса на могиле Маркса).
Все это не случайные ошибки, а серьезные пробелы в самом плане календаря. В будущем году эти пробелы не обходимо исправить. Надо придать каждому разделу и циклу, как бы кратки они ни были, законченность и полноту.
Только тогда календарь, рассчитанный на сотни тысяч читателей, станет той маленькой, занимательной энциклопедией, какою должен быть детский календарь в нашей стране.
И еще одно пожелание. Дети — народ веселый. В их календаре должно быть больше юмора, больше радости, больше красок.
Начало делу положено. Детский календарь у нас существует. А так как время никогда не останавливается, то надо полагать, что в редакции Соцэкгиза уже идет работа над календарем 1939 года.
Герои — детям
Я слышал недавно небольшое стихотворение, которое сразу запомнилось мне от слова до слова. Посвящено оно полету наших героев через полюс в Америку. Это всего только четверостишие, звонкое и крепкое, по лаконичности своей похожее на стихотворную загадку. Вот оно:
Сан-Франциско — далеко, Если ехать низко. Если ехать высоко, Сан-Франциско — близко!Написала эти стихи молодая писательница Н. Артюхова. [244] Ей удалось дать в короткой и веселой песенке-считалке идею и тему, от которых не отказался бы и автор эпопеи.
В те времена, когда начинало жизнь мое поколение, таких песен у нас в обиходе не было. Считалки и песенки, которые мы любили повторять, были старше нас на многие десятки лет, если не на целое столетие. Кто знает, какой из наших прапрадедов первый спел: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло» или «Солнышко-ведрышко»?!
244
Артюхова Нина Михайловна (р. 1901) — детская писательница.
И песни наши, и сказки, и любимые игры — все было получено нами по наследству от дедов и мало походило на то, что делалось вокруг нас.
Мы росли, переставали играть и принимались за книги. Как и всем ребятам на свете, нам нужны были герои, — для того чтобы следовать их примеру, учиться у них жизни. Мы находили
245
Речь идет о герое романа Жюля Верна «Робюр-Завоеватель».
Они нам нравились, эти герои, мы были в них влюблены, но учиться у них поведению, борьбе и работе было несколько затруднительно. Уж очень резко отличался их быт от всего того, что мы видели каждый день.
«Сан-Франциско» было невероятно далеко от нас в те времена.
Героев мы встречали только на сцене и в книгах.
В наши дни слово «герой» перестало быть словом древним, античным, экзотическим.
Многие школьники расскажут вам, как принимали они у себя в школе человека, совершившего беспримерный подвиг. К ним еще так недавно запросто приходил Валерий Чкалов [246] — слава и гордость нашей страны. Этот сказочный богатырь усаживался среди ребят за парту и, пересыпая рассказ летными терминами и веселыми шутками, докладывал советским школьникам о своем историческом перелете.
246
Чкалов Валерий Павлович (1904–1938) — советский летчик-испытатель. Вместе с Г. Ф. Байдуковым и А. В. Беляковым совершил беспосадочные перелеты Москва — о. Удд (1936) и Москва — Ванкувер (США) через Северный Полюс (1937).
Ребята взволнованно слушали своего гостя, открывшего Америку с Севера, и задавали ему тот вопрос, с которым они не могли бы обратиться ни к Ермаку, ни к Христофору Колумбу, ни к Гаттерасу:
— Как вы стали героем?
Гость понимал, что это не праздный вопрос, а значительный и серьезный. И он по-товарищески рассказывал школьникам о том, как он рос и учился, какие у него были ошибки и промахи, удачи и победы.
Он знал, что среди его слушателей-подростков могут оказаться такие, которым предстоит не менее трудный и блистательный путь.
В 1938 году издана целая серия детских книг о замечательных путешествиях по воздуху, совершенных нашими летчиками.
Авторы этих книг в литературу вошли совсем недавно, хотя имена их уже знамениты далеко за пределами нашей страны. Эти имена: Георгий Байдуков, Анатолий Ляпидевский, Павел Головин, Константин Кайтанов. [247]
Все, кто сколько-нибудь знаком с ребятами, прекрасно знают, как жадно ищут они на библиотечных полках приключений, путешествий, героических историй, в которых главными персонажами являлись бы их современники советские люди.
247
Г. Байдуков, Через полюс в Америку; А. Ляпидевский, Челюскинцы; П. Г. Головин, Как я стал летчиком; К. Кайтанов, Мои прыжки, Детиздат, М. 1938. (Прим. автора.)
Книги, написанные летчиками-героями, как будто сразу отвечают на все эти настоятельные требования наших ребят: в них есть и путешествия, и приключения, и люди сегодняшнего дня. А заодно внимательный читатель найдет в них немало самых разнообразных сведений по географии, по метеорологии, по технике летного дела. И ни на одну минуту эти сведения не покажутся ему приложением, научной приправой к повести.
Когда Головин рассказывает о восходящих и нисходящих воздушных потоках, читатель следит за его рассказом, не отрываясь ни на минуту, потому что от этих потоков зависит успех рекордного полета, о котором герой и автор книги мечтал с детства.