В начале жизни (страницы воспоминаний); Статьи. Выступления. Заметки. Воспоминания; Проза разных лет.
Шрифт:
У того плечи косая сажень — ему медаль. У того грудь широка — ему тоже медаль. А этот ростом не вышел — ему ничего. Конечно, и широкие плечи, и богатырская грудь — все это отлично, но еще не заслуживает награды. Кто из этих солдат настоящий воин, об этом мы узнаем только в бою. И может быть, самый неприметный из них окажется самым ловким и храбрым.
Рифма тоже; познается в общем строю, в деле.
Нередко бывает, что самая бедная глагольная рифма оказывается сильнее (потому что нужнее) богатой и причудливой:
Так весь день она рыдала, Божий промысел кляла, Руки белые ломала, Черны волосы рвала… [79]В
79
Из баллады Павла Александровича Катенина (1792–1853) «Ольга». Перевод баллады немецкого поэта Готфрида Августа Бюргера (1747–1794).
У Пушкина острые, оригинальные, в первый раз найденные рифмы вы обнаружите главным образом в эпиграммах и сатирических стихотворениях:
Благочестивая жена Душою богу предана, А грешной плотию Архимандриту Фотию.А в «серьезных» стихах — например, в «Пророке» — ему порою просто необходимы самые простые глагольные рифмы:
Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился, И шестикрылый серафим На перепутье мне явился… И он мне грудь рассек мечом, И сердце трепетное вынул, И угль, пылающий огнем, Во грудь отверстую водвинул…Чувствуете, как нужна здесь эта простота? И как помешала бы этой библейской величавости озорная или просто очень броская рифма?
Все дело в естественности.
Хороша и богата рифма у Маяковского. Настоящей находкой были его рифмы, начала которых, кажется, прямо-таки бесконечно удаляются от конца строки, так что рифмуется уже чуть ли не вся строчка:
Лет до ста расти нам без старости. Год от года расти нашей бодрости… [80]80
Из поэмы В. В. Маяковского «Хорошо».
Это прекрасно. Эти рифмы вылились легко и свободно — при всей своей сложности. Они врезаются в память, годятся в поговорки. Но третья пара рифм (в последующих строчках) кажется мне уже значительно менее удачной:
Славьте, молот и стих, землю молодости. [81]Эта рифма не менее богата и изобретательна, чем предыдущие, но уж не так естественна. Здесь чувствуется уже некоторое усилие, особенно заметное рядом с полной естественностью первых рифм, которые словно сами родились на свет, без подсказки поэта.
81
Из поэмы В. В. Маяковского «Хорошо».
Значит, даже у Маяковского — великого мастера
Если я не ошибаюсь, Гумилев рифмовал подобным образом:
Угар и чад. В огне ведро мадеры. «Уга», — рычат во гневе драмодеры.Но это он просто озорничал, а вот недавно мне попались стихи, где все это делается всерьез, без всякой нужды, но с претензией. Что-то вроде:
Крыли крышу, забивали молотком. Ели кашу, запивали молоком…Не помните, как там дальше?
— Помню. Это Юрий Панкратов:
На отчаянной бричке прикатил Измочаленный, небритый бригадир… [82]— Ведь у Пушкина тоже можно найти несколько примеров целиком рифмующихся строк:
В синем небе звезды блещут, В синем море волны хлещут. [83]82
Стихотворение Ю. Панкратова «Крыли крышу, забивали молотком…».
83
Из «Сказки о царе Салтане» А. С. Пушкина.
Или:
Туча по небу идет, Бочка по морю плывет. [84]Здесь рифмуются не случайные созвучия, а сам смысл строк. В них все параллельно — и том числе и конструкция фраз, и порядок слов. Все здесь полно внутреннего смысла: небо рифмуется с морем, звезды с волнами, туча с бочкой. Кажется, что верхняя строчка отражается в нижней, как в зеркале.
Видите, какая разница.
Настоящая рифма не должна служить только побрякушкой, только украшением, и, вероятно, там, где рифма становится именно побрякушкой, она постепенно отмирает, как отмирают нефункционирующие органы. Они исчезают за ненадобностью.
84
Из «Сказки о царе Салтане» А. С. Пушкина.
То же относится и к стихотворным размерам. Если этот размер не работает, не несет нагрузки, если он — пустая формальность, он тоже обречен на отмирание.
— Значит, в белых стихах рифма, исчезая, передает свои функции? Ведь если она становится ненужной, значит, что-то ее заменяет?
— Прежде всего, белые стихи, очевидно, писать гораздо труднее, чем рифмованные. Недаром замечательных стихотворений, написанных белым стихом, можно насчитать гораздо меньше, чем рифмованных.
Давайте вспоминать…
У Пушкина это, конечно, «Вновь я посетил…» Еще начало «Сказки о медведихе»:
Как весенней теплою порою Из-под утренней белой зорюшки, Что из лесу, из лесу из дремучего, Выходила медведиха…Далее: монологи и диалоги из «Бориса Годунова»; несколько стихотворений, написанных гекзаметром; «Песни Западных славян».
У Лермонтова — «Песня про купца Калашникова».
У Некрасова — большая часть «Кому на Руси жить хорошо».