В начале жизни (страницы воспоминаний); Статьи. Выступления. Заметки. Воспоминания; Проза разных лет.
Шрифт:
Но нельзя не почувствовать, что в стихах, в которых так бесчеловечно избивают женщину, автор остается сторонним наблюдателем.
Сминая лунную купаву, Бьют женщину…Даже гневное восклицание поэта по адресу истязателя — «Стиляга, Чайльд-Гарольд, битюг!» — не согревает строк, в которых так мало непосредственности и человечности.
Кстати, совершенно непонятно, почему Чайльд-Гарольд попал в одну компанию со стилягой и битюгом. Может быть, он и был в некотором смысле «стилягой» своего времени, но уж с битюгом у него, кажется, нет ровно ничего общего.
В «Треугольной груше» есть и удачи. До предела впечатлительный поэт не мог не почувствовать всем своим существом разнузданность, растленность нью-йоркских вертепов, не мог не услышать
Однако все это тонет в какой-то истерической сумятице впечатлений и чувств.
Тот, кто ценит Андрея Вознесенского, его быструю мысль и остроту ощущений, не может закрывать глаза и на его слабости.
Надо помнить стихи Баратынского: Когда по ребрам крепко стиснут Пегас упрямым седоком, Не горе, ежели прихлыстнут Его критическим хлыстом. [66]В мою задачу не входит обзор нашей молодой поэзии. Обозревать ряды поэтов, выстраивая их по росту и сравнивая между собой, могут только те, кто за лесом не видит деревьев, а потому не видит и леса.
Нельзя складывать поэтов и говорить об их сумме. Это американцы, любители больших сумм, придумали ансамбль из тридцати «girls» в расчете на то, что тридцать девушек пленят зрителей ровно в тридцать раз больше, чем одна.
66
Из стихотворения Е. А. Баратынского «К***» («Не бойся едких осуждений…»).
И если я назову здесь несколько имен, то этот перечень отнюдь не охватывает всех поэтов, которых я считаю достойными внимания.
Я упомяну только тех, чье творчество представляется мне характерным примером в разговоре о путях нашей поэзии.
Из всех молодых поэтов, появившихся за последние годы, пожалуй, больше других сказал о себе и при этом с наибольшей открытостью Евгений Евтушенко.
Должно быть, поэтому его и заметили больше и раньше, чем многих других.
По традиции, проложенной Маяковским и так соответствующей революционной эпохе, Евтушенко и его сверстники завоевали на первых порах популярность устными выступлениями. Им были нужны не столько заочные читатели, сколько непосредственные и зримые слушатели, от которых можно ждать прямого и немедленного отклика. Это установило живую связь между поэтами и аудиторией и в какой-то степени помогло им освободиться от налета книжности, которым так часто покрывается лирическая поэзия.
Пожалуй, со времен Маяковского поэты никогда не собирали так много слушателей, особенно из среды молодежи, как в последние годы. Но эстрада, если она не трибуна, а только эстрада, таит в себе и немало опасностей.
Очень часто она ведет к демагогии, к позерству, к поискам дешевого успеха. И нужна трезвая голова и подлинное чувство собственного достоинства, чтобы устоять, не поддаться «чаду упоительных похвал», о котором говорит в своих стихах Баратынский, чтобы научиться отличать самые бурные аплодисменты от настоящей и серьезной оценки поэтического труда.
Нечего греха таить, и в наше время не всегда легко молодому поэту (хоть и много легче, чем поэтам предшествующих поколений) пробиться к читателю.
Иной раз для этого ему приходится изрядно поработать кулаками. И очень часто мы видим сначала кулаки этого пробивающего себе дорогу поэта, а потом уже и его самого.
Такими «кулаками» были, например стихи молодого Валерия Брюсова — «О, закрой свои бледные ноги!», — в которых еще нельзя было провидеть классически уравновешенного Брюсова поздних лет.
Аудитория, состоящая из молодежи, раньше признала Евтушенко, чем мы, люди более зрелого возраста. Что-то демагогическое, бьющее на эффект, какое-то самолюбование, а порой нескромная интимность заставляли нас настораживаться при чтении его стихов, изредка и случайно доходивших до нас.
Что-то изнеженное, родственное Игорю Северянину, а то и Вертинскому, [67] чувствовалось иной раз в его стихах:
…И, улыбаясь как-то сломанно И плача где-то67
Вертинский Александр Николаевич (1889–1957) — русский артист эстрады, поэт и композитор, создатель жанра музыкальной новеллы.
68
Из стихотворения Е. Евтушенко «В вагоне шаркают и шамают…».
Но день за днем мы стали все больше узнавать Евгения Евтушенко, поэта разнообразного, неровного, может быть, еще не вполне проявившего себя, но всегда внятного и заставляющего прислушиваться к своему голосу.
Хорошо сделала «Молодая гвардия», выпустив в этом году довольно большой том его стихов. [69]
Многое в этом сборнике оказалось для меня — думаю, к цля других читателей — неожиданным и новым.
По первым своим впечатлениям я никак не ожидал от Евтушенко таких полновесных и зрелых стихов, как, например, «Глубина».
69
Речь идет о сборнике Е. Евтушенко «Взмах руки», «Молодая гвардия», М. 1962.
Я не могу отказаться от желания процитировать их здесь полностью:
Будил захвоенные дали рев парохода поутру, а мы на палубе стояли и наблюдали Ангару. Она летела одаренно, в дно просвечивало в ней сквозь толщу волн светло-зеленых цветными пятнами камней. Порою, если верить глазу, могло казаться на пути, что дна легко коснешься сразу. лишь в воду руку опусти. Пусть было здесь немало метров, но так вода была ясна, что оставалась неприметной ее большая глубина. Я знаю: есть порой опасность в незамутненности волны — ведь ручейков журчащих ясность отнюдь не признак глубины. Но и другое мне знакомо, и я не ставлю ни во грош бессмысленно-глубокий омут, где ни черта не разберешь. И я хотел бы стать волною реки, зарей пробитой вкось, с неизмеримой глубиною и с каждым камешком насквозь!Было бы хорошо, если бы Евтушенко всегда помнил эти строчки:
…с неизмеримой глубиною и с каждым камешком насквозь!В этих прозрачных до дна стихах Евтушенко следует основному направлению русской поэзии, ясной и глубокой, верной пушкинскому началу.
И вместе с тем он умеет остро чувствовать время, наш сегодняшний день.
Есть у него трогательные и умные стихи — о «временном»:
Рассматривайте временность гуманно. На все невечное бросать не надо тень. Есть временность недельного обмана потемкинских поспешных деревень. Но ставят и времянки-общежитья, пока домов не выстроят других… Вы после тихой смерти их скажите спасибо честной временности их. [70]70
Из стихотворения Е. Евтушенко «Рассматривайте временность гуманно…» (сб. «Взмах руки»).