В НЕБЕ КАСПИЯ записки летчика
Шрифт:
– Рожков! – выключая мотор, окрикнул Орлов.
Рожков, не спеша, улыбаясь, двинулся навстречу.
– Ну, что сияешь, нашёл, что ли?
– А как же, вот он, представитель с дрейфующей льдины, видишь? – и с довольным видом Рожков через плечо показал на стоявшего невдалеке рыбака.
Но, заметив, как помрачнел товарищ, тут же спросил:
– А ты что это, Петя, как туча, громы мечешь?
– Эх, Коленька, не спрашивай, – с досадой, щёлкнув по ноге перчаткой, отвечал Орлов. – Скажи лучше, сколько
– Шесть, – ответил Рожков.
– Отсюда на зюйд-ост?
– Ну да, на зюйд-ост.
– Был и я там, – подавленным голосом проговорил Орлов, – да шасси не поднялись, и он кивнул в сторону своего самолёта.
– Что же поделаешь, – успокаивал Рожков. – Бывает, всё бывает. – Пойдём, потолкуем – тут собрались представитель обкома и местное начальство. А тем временем и шасси наладят.
Направляясь к группе, толпившейся невдалеке, Рожков продолжал:
– Знаешь, Петя, лёд никудышный, как труха.
– Самолёт-то выдержит?
– Куда там самолёт, лошадь еле держит. Я на воду садился…
Лётчики подошли, когда рыбак неторопливо рассказывал о пережитом:
– Ночью льдина, где мы находились, лопнула. Нас осталось семеро с одной лошадью. На другой половине оказалось трое со второй лошадью. На рассвете мы их ещё видели. Но льдина быстро скрылась. Прошло уже три дня, как это случилось. Где они, мы не знаем, – разводя руками, закончил он.
После недолгого совещания, представитель обкома сказал:
– Всё ясно, не будем медлить. Вы, – указал он на Рожкова, – продолжайте со льдины перевозить остальных, а с вами, – обратился он к Орлову, – полечу я, будем искать…
– Не стоило бы вам лететь, – возразил Орлов.
– Почему? – удивлённо спросил он, продолжая затягивать завязки рыжей шапки.
– Место свободное только одно, – пояснил Орлов,– да и то там посылки лежат. А при необходимости мы быстрее рыбаков перевезём. Да ни к чему ещё лишнему человеку рисковать. Мало ли какая неисправность может быть, – при этом он подумал о шасси.
– Вы меня не пугайте, – улыбаясь, заговорил представитель обкома. – Вот жаль, самолёт маловат, а то бы я не отстал. – И, задумавшись, вдруг спросил: – Сами-то найдёте?
– Не в первый раз, – обижаясь на вопрос, отвечал Орлов.
– Ну, хорошо, летите одни. Только сообщайте мне, как дела пойдут. Я буду ждать в Гурьеве.
– Сообщу, – уже от самолёта крикнул Орлов.
– Товарищ командир, – официальным тоном обратился к лётчику механик. – Надо в порт лететь, менять трос. Шасси не поднимутся.
– Тихо, тихо, – прищурившись, Орлов ладонью затряс перед его лицом, словно не пуская сказанное дальше. И, садясь в кабину, с раздражением повторял его слова: – Надо в порт лететь… Нашёл время… Запускай мотор!
… Самолёт гудел над морем. Внизу виднелись крупные и мелкобитые льдины. Наблюдая со
Справа и слева и прямо перед глазами пилотов расстилались ледяные поля. Весна старательно раскрасила тёмнобурыми пятнами их былой кипенно-белый ковёр.
Орлов и механик, напрягая зрение, всматривались в пестроту этих полей.
Вдруг механик, толкнув локтем Орлова, указал на три чернеющие на ледяном бугре фигуры:
– Они!
Орлов просиял.
– Приготовь посылки! – весело крикнул он и направил самолёт к бугру.
Механик перевалил за борт два продовольственных мешочка. Держа их в руке, он прицелился и готов был бросить. Но «люди» вдруг подпрыгнули и замахали длинными крыльями.
– Тьфу, черти полосатые, – рассвирепел Орлов и повернул самолёт на взлетевших беркутов.
«Стоят же до последней минуты», – подумал он, провожая глазами ловко ускользнувшую от самолёта большую птицу.
Вновь потянулись томительные минуты.
Зеленовато-бурая вода меж льдин покрывалась белыми, как чёрточки, мазками. Ветер усиливался и, будоража воду, всё больше и больше чертил на поверхности полосы.
В глазах рябило. Уходящая далеко вперёд пёстрая гладь, казалось, стеной вставала перед глазами и поднималась в бесконечную высь.
Орлов обернулся. Но и здесь падающее к западу солнце слепило, как сильный луч прожектора. Щурясь, Орлов резко отвернулся и припал к часам. Несколько секунд на месте часов Орлов видел только белый крутящийся круг. Вот он начал разрываться на множество быстро исчезающих колец, и, наконец, перед глазами ясно проглянул циферблат.
Орлов, ткнув в него рукой, показал механику указательный палец, а затем другим пальцем провёл по его середине. Механику было ясно, что летать они могут ещё полтора часа, а затем – ночь.
Механик неуверенно показал пальцем вперёд.
Лётчик тоже что-то заметил и чувствовал, как какая-то сила распирала его грудь, горячила кровь. «Они, они…» Но он, переламывая себя, сдерживал нараставший подъём чувств.
«Рано ещё радоваться, – успокаивал он себя, – вот ближе подлетим и увидим, а то опять, может быть; беркуты…»
– Машут, – вдруг сорвалось с губ Орлова. Но на этот раз не птицы крыльями, а люди махали куском паруса, привлекая самолёт.
– Смотри, Миша, – радуясь, кричал Орлов тоже повеселевшему механику.
Невольно его беглый взгляд скользнул по приборной доске и замер на рукоятке подъёма шасси. И вмиг, словно сильная струя, смыла с лица восторг.
«Как быть? – думал Орлов, осматривая почерневшую льдину, по которой бегали рыбаки. – Нет, не выдержать ей самолёта», – заключил он и крикнул: