В небе великой империи
Шрифт:
— В условиях секретности картины должны только покинуть страну — терпеливо объяснил Казанцев и отметил, что хоть это его заявление полностью соответствует истине.
Моргунов приблизился к ним с деловым и уверенным видом, понимая, что любое другое поведение развеяло бы последние остатки директорского доверия:
— Всё готово, пора — выразительно глядя в глаза 2 секретарю, он постучал пальцем по наручным часам.
— Да, нужно поторопиться — кивнул Сергей Иванович и вновь повернулся к Астахову — большое спасибо за сотрудничество, Денис.
Тот демонстративно промолчал и сделал жест охраннику
Нести одновременно четыре картины в руках было крайне неудобно, но Моргунов почти не помнил себя от нервного восторга, которому он не давал прорваться наружу. „Ещё ничего не кончилось, ничего не решено“ — убеждал он себя и так оно и было, но близость победы кружила голову как обладание желанной женщиной. Немалая часть плана лежала перед ним ещё не исполненная, но ничто не могло избавить его сейчас от ощущения пойманной и трепещущей в руках удачи.
Астахов принципиально не спустился с ними к машине и все, для кого было важно заполучить полотна, посчитали это хорошим знаком. Моргунов, отъезжающий один на непрезентабельной „Тойоте“ с ценностями в десятки миллионов… Как-то такое не вязалось ни с методами ФСБ, ни с обычной практикой перемещения картин, ни с чувством элементарной ответственности. Терпение директора, всю жизнь проработавшего на ниве пропаганды искусства живописи, могло на этом лопнуть, что говорить, если даже сопровождавшие их к выходу двое русских охранников недоуменно переглянулись и один негромко сказал другому:
— Ну вот, мы тут охраняем, охраняем, ночами не спим. А они покидали всё в легковушку и вперед…
Замечание не прошло мимо ушей Казанцева и тоном не терпящим возражений он приказал им:
— Вы свободны ребята, возвращайтесь в здание. Далее о грузе позаботимся мы сами.
Мак Рейнолдс ощущал себя несколько неуютно. Собственно говоря, согласно приказу он должен был немедленно оповестить Вашингтон, что передача картин состоялась и надежда на бескровное решение проблемы вновь появилась. Но одновременно он понимал, что те несомненно коллосальные усилия для поиска заказчика, которые предпринимает сейчас ЦРУ, будут сведены после его доклада до минимума и полностью подчинены своекорыстным интересам Соединенных Штатов. А интересы эти могут быть самыми невероятными… Возможный итог предсказуем: крушение карьеры, а то и жизни русского коллеги, который поставил на карту всё, чтобы спасти чужих и незнакомых ему людей. „Допустить это? А как же быть с собственными перспективами на место в раю?“ — сказал себе Алек с горьковатой улыбкой — „Пока ещё есть шанс, маленький, но шанс!“
На улице было жарко и Моргунов с неприязнью чувствовал, что его залитая на животе высохшей кровью рубашка противно липнет к коже. Солнце давно миновало свой зенит и начало отсчет второй половины дня. „А на Востоке уже давно глубокая ночь“ — внезапно отметил он про себя. Василий Петрович взглянул на город, который он через считанные минуты должен покинуть и скорее всего навсегда. Но былая грусть не пробивалась сейчас сквозь бушующие внутри эмоции.
Открыв дверцу с водительской стороны он повернулся к хранящим безмолвие людям. Это был великолепный миг. Миг победы.
— Всё хорошо, что хорошо кончается, господа. Постарайтесь не делать глупостей сейчас, хотя бы так, как это
Его улыбка казалась сейчас действительно победоносной.
Столица одной североафриканской страны, время 15:40
— Хотите выпить чего-нибудь освежающего, господин Квинн? — радости от неожиданного появления американца у Хасана не прибавилось, но он вполне овладел собой и обычная благодушная улыбка вновь безбрежно озаряла его лицо.
— Пожалуйста минеральной воды, безо льда, но очень холодной! — Боб поёрзал в кресле как будто устраиваясь поудобнее, но на самом деле это движение понадобилось ему, чтобы незаметно включить спрятанный магнитофон. Обычный журналистский диктофон лежал на каминном столике рядом с блокнотом и ручкой, но Квинн к нему не прикоснулся.
— Что, совсем никакого алкоголя? — Хасан казался искренне удивленным.
— Не хочу искушать вас согрешить против заповедей Корана! Да и правилами моего работодателя запрещено употреблять алкоголь во время исполнения служебных обязанностей.
Хасан намек понял. Значит интервью здесь вовсе не при чем, гость прибыл исключительно по поручению ЦРУ. Не в его же паршивой газете запрещено пить на работе!
Квинн смотрел на него внимательно и немного насмешливо. Своим положением в местной резидентуре Управления он наслаждался. Роберт нигде не значился каким-либо официальным или неофициальным сотрудником организации, но… все знали, кто он есть на самом деле. Сливки с такой ситуации Квинн снимал густо, как для журналистской деятельности, так и для иной. А сейчас он просто предвкушал игру. Игру, которую Боб так любил.
— Итак, о чем же вы планируете писать интервью? — Хасан поставил перед гостем стакан минеральной воды и себе взял такой же. Начало беседы подсказало ему, что голову желательно сохранять ясную. Замечание насчет заповедей Корана он пропустил мимо ушей.
— Господин Хасан, в последнее время американская пресса интенсивно муссирует слухи о том, что некоторые арабские государства непосредственно перед началом войны в Заливе пытались оказать посредническую помощь Ираку для продажи его нефти на мировом рынке. И некоторые известные в вашей стране предприниматели содействовали тому — он подтолкнул хозяину газетную вырезку. Хасан коротко пробежал её глазами.
— „Лос Анджелес Таймс“… Постойте, но ведь это статья пятилетней давности!
— Совершенно верно. Но в этом-то и кроется изюминка! Тогда дело было совершенно неожиданно замято, хотя присутствующих здесь фактов и имен — указательный палец Боба был направлен точно в грудь хозяина — более чем достаточно для чудесного скандала. Меня интересуют подобные случаи и этот привлек к себе внимание. У вас есть какие-нибудь комментарии?
— Если скандал не разгорелся, это может означать только, что для него не имелось оснований. Вы, западная пресса — сохраняя невозмутимую улыбку, Хасан потянулся за сигарой — создадите скандал на пустом месте. Ну а если бы за этим ещё и что-то стояло… К тому же моё имя прямо в статье не упомянуто! Нет, господин Квинн, принимайте всё как есть. Сведения, приведенные в статье не подтвердились и проблема исчезла сама собой. Собственно, к чему вы разворошили этот старый мусор?