В объятиях демона
Шрифт:
— Садись и пиши. — бросает ей женщина, кинув едва ли не в лицо листок этой бумаги с бланком на заявление, и Лера осторожно берет его, присаживаясь на стул и доставая из своей сумки ручку, быстро черкая что-то.
— Быстрее давай! Расселась. — снова прикрикивает женщина на нее, девушка дергается и едва ли не ошибается в собственной дате рождения, понимая, что мысли ее уже совсем в другой стороне. Лерка молчит. А что ей нужно сказать? Поругаться? Она не будет. Даже не подумает хоть как-то среагировать на это. Она, можно сказать, даже понимала их, поэтому и не осуждала за подобные всплески агрессии с их
Лера оглядывается в поисках декана, которого здесь и вовсе нет, а потом переводит взгляд на женщину.
— А Германа Игоревича где можно найти? Мне его подпись нужна.
— В двести шестой аудитории можешь посмотреть. Или тут сиди жди.
Валерия благодарно кивает им, едва заметно кисло улыбнувшись, а после сама же направляется к выходу. Конечно, ей проще найти декана, чтобы закончить с этим как можно скорее, тем более, если он там сейчас ведет пару, то ему будет не сложно, и, что самое главное, не будет никаких лишних вопросов — как, зачем, и почему. Так надо. Просто надо.
Поднимаясь по такой уже знакомой лестнице, девушка просто чувствует, как волнами давит негатив от окружающих. Хотелось спрятаться еще больше, чем сегодня утром. Лера шла и просто старалась абстрагироваться, не думать ни о чем, просто избавиться от всех возможных мыслей в своей голове. Ей действительно это было бы сейчас просто крайне актуально, но, к сожалению, у нее получается очень плохо. Она сжимает в холодных руках заявление и, наконец, заходит в нужную аудиторию…
Какого же ее удивление, когда она видит своих одногруппников там. Царева ведь совсем забыла, что у нее пара сегодня с деканом с утра, а аудиторию, видимо, изменили. Но отступать уже некуда — она открывает дверь и осторожно делает шаг вперед, пристально смотря на своих ребят. Многих нет, но те, кто есть, уже настроены очень агрессивно. В частности, к ней подходит Даша.
— И тебе еще совести хватило прийти? — раздраженно спрашивает она, внимательно посмотрев прямо ей в глаза.
Царева нахмурилась, сделав от нее шаг назад и, все-таки, отводя взгляд, уставившись куда-то в пол. Конечно же было стыдно, Лера правда не понимала, за что, но было. По идее, она не должна нести ответственность за поступки Лагранжа, но вот по их мнению, вроде как придется.
— Я ненадолго. — тихо и крайне скромно отвечает Валерия, видя, как все остальные тоже начали подниматься из-за парт — и Максим, который успешно ходил на занятия, и Витя, который восстановился в институте и ему позволили продолжить обучение, и еще несколько девочек, с которыми они всегда неплохо же они общались.
— А что ты глаза прячешь? — злится Новиков, не менее внимательно посмотрев на нее. — Ты, значит, покрывала его все это время, а мы теперь должны просто смолчать? А ты знаешь, что Яна в больнице? Как ты вообще могла смотреть в глаза всем тем, кого он морально покалечил? Вите? Даше?
— Я не… — теряется девушка, отступая еще на несколько шагов от разъяренной толпы ребят. — Я не покрывала его! Я узнала это все вместе с вами, я клянусь, я не знала.
— Невозможно практически жить рядом с человеком и не знать о нем такого! — кричит Дарья, яростно топнув ногой. — Ну и сука же ты, Лерка!
Она толкает ее изо всех сил, так, что девочка
А ребята и вовсе как будто бы озверели. Они не чувствовали того, что перед ними просто маленькая и достаточно беззащитная девочка сейчас — Валерка сработала на них, как красная тряпка на быка, ребята просто нашли того, на ком можно выместить свою злость, боль и обиду. На ком-то, кто был связан с Лагранжем, на ком-то, кто ему хоть мало-мальски дорог. И вот сегодня им так удачно подвернулась Лерка. Особенно ожесточенно бил Витя — девушка чувствовала, как он стоял за ее спиной, она видела, как он подходил. А потом ей прилетали такие сильные удары, что после них точно останутся гематомы.
— Разойдитесь! — кричит мужчина, забежавший в кабинет и крайне удивившийся всему происходящему, тут же кинувшийся в толпу, буквально отбивая девчонку из рук озверевших студентов их группы. — Вы что же делаете?!
Лера лежит на полу, и в какой-то момент ей кажется, что это вообще все происходит не с ней. Что она просто спит в своей теплой кровати, рядом с Лагранжем, что сейчас девочка откроет глаза и все будет по-старому. Все будет, как раньше и у нее все будет хорошо. Она снова будет счастлива.
Девушка открывает глаза, но все, что видит перед собой, это чьи-то пыльные ботинки, которые мгновенно исчезают из ее поля зрения, видит не самый чистый пол, и плинтус. В голове так сильно гудело, она чувствовала, как у нее гудит все тело, как боль отдается практически в каждой клеточке тела. Она все еще машинально и очень крепко держалась за живот, не состоянии даже разжать руки сейчас.
— Я воспитывал в вас людей! — кричит мужчина, окидывая взглядом всех семерых, что участвовали в произошедшем. — Людей! А вы ведете себя, как последние звери! Как вы можете?! Ну-ка сели все по местам!
Максим, недовольно и зло, но в то же время отчасти виновато взглянул на декана, хлопнул Виктора по плечу и направился к своей парте, устало вздохнув. Лера осторожно садится. Она может это сделать, девушку это уже радует. Подняться у нее тоже получается. На белой рубашке, в которой она была сегодня, были капли крови. Медленно капали с разбитого личика, заливая рубашку и смешиваясь со слезами, которые она быстро вытерла.
— Ты как, Лерочка? — тихо спрашивает мужчина, внимательно посмотрев на девушку.