В объятиях Кали
Шрифт:
— Так. А почему же вы настаиваете, что их убили не на вашей линии?
— Их убили после полета, — ответил Бейнс. — Не в полете. На земле.
— А почему каждый раз — “Джаст Фолкс”?
— Я слышал, что преступники — мелкие воришки. А у нас низкие цены, — сказал Бейнс.
— Что вы имеете в виду?
— Самая низкая плата за проезд. Компания “Пипл Экспресс” продает билеты по достаточно низким ценам. Чтобы успешно конкурировать с ними, мы должны были поломать головы. У нас авиалиния с неполным расписанием.
— Что
— Мы вылетаем, когда наберем достаточно пассажиров, — сказал Бейнс. — Кроме того, мы не тратим уйму денег на переподготовку летчиков.
— А как вы их готовите? — спросил Римо.
— Все пилоты компании хорошо знают машину, на которой летают. Но это не означает, что они должны зря тратить горючее, до одурения летая над аэродромом.
— Вы хотите сказать, что ваши пилоты никогда не поднимались в воздух до того, как сели за руль самолета вашей авиакомпании?
— Не совсем так. Сейчас я вам все объясню. Конечно же, они летали и раньше. Иначе не получили бы дипломы летчиков. Но им вовсе не обязательно уметь водить гигантские машины, потребляющие много горючего.
— А на чем они летают? — поинтересовался Римо.
— У нас самые совершенные мотодельтапланы. Пилотов мы учим летать на них.
— Значит, вы считаете, что убийц и грабителей привлекает низкая стоимость билетов на вашей авиалинии? — спросил Римо.
— Совершенно верно. Вы могли бы освободить мою руку?
— А что вам еще известно?
— Наш отдел рекламы заявил: тот факт, что стоимость билета у нас настолько низкая, что нашими рейсами могут летать даже мелкие жулики, чести нам не делает. И если ориентироваться в рекламе на преступный элемент, то это не будет способствовать продаже билетов.
Чиун кивнул.
— Преступный элемент. Убивают за гроши. Какой-то кошмар. Стоило захватить с собой петицию.
Римо оставил его слова без внимания.
— А ваши люди не смогут узнать кого-нибудь из убийц? Может, те летают часто.
— Мы даже наших сотрудников не всех знаем в лицо, — сказал Бейнс. — Ведь мы авиакомпания без строгого графика. Не взлетаем точно по расписанию, как “Дельта”. И сотрудники у нас другие. Такая уж у нас компания. Нам надо еще поработать, чтобы сократить текучку кадров.
— Причем тут текучка кадров? — оборвал его Римо. — За год можно что-нибудь заметить.
— Какой год? Кто проработал год в “Джаст Фолкс”? Если вы знаете, где мужской туалет, то вы уже у нас старожил. Отпустите, пожалуйста, мою руку.
— Мы хотим работать в “Джаст Фолкс”, — заявил Римо.
— Считайте, что вы уже зачислены. А теперь, пожалуйста, отделите мою руку от кресла.
— Боюсь, ничего не получится, — проговорил Римо.
— Почему? — задыхаясь, простонал Бейнс.
— Работаю наемным убийцей по неполной программе, вроде вашей авиакомпании, — съехидничал Римо. — Кстати, то, что я сделал с вашей рукой...
— Да?
— Если скажете об этом
— Не груби, — сказал на корейском Чиун. И, перейдя на английский, обратился к Бейнсу. — В мире много непонятного. В том числе и любовь моего сына к тайнам. Пожалуйста, будьте снисходительны к его чувствам, как он снисходителен к вашим.
— Вы хотите сделать с моими мозгами то же самое, что и с рукой? — спросил испуганный Бейнс. — Так?
— Вот видишь, — обратился Чиун к Римо. — Он и без всяких грубостей понял.
Бейнс подумал, что можно; попытаться отпилить кисть от ручки кресла. Ну и что, будет ходить с куском вишневого дерева в руке. Можно жить и так. Закажет одежду по особому фасону, и с ее помощью замаскируют изъян. Внезапно руки белого, которые словно и не двигались вовсе, коснулись его кисти, и он почувствовал, что снова свободен. Бейнс потер руку. Все вроде в порядке. Немного покраснела, а так — ничего. И с ручкой кресла ничего не случилось. Что это, его загипнотизировали? А может, привязали невидимыми путами к креслу?
В голове мелькнуло, что он слишком разболтался. Надо бы держаться потверже и вызвать полицию. Может, и сейчас еще не поздно, подумал он.
Молодой человек, казалось, понял мысли Бейнса, потому что взял президентскую ручку с золотым пером и осторожно провел по ней пальцем. Золото зашипело и как бы задрожало, а потом, закапав на письменный стол, прожгло на безупречной лакированной поверхности отвратительную дымящуюся дыру.
— Вы приняты на работу, — поторопился объявить Бейнс. — Приветствую вас в рядах компании “Джаст Фолкс”. У нас есть свободные должности вице-президентов.
— Я хочу летать, — сказал Римо. — Хочу быть на борту самолета.
Бейнс задрал палец.
— Куда я показываю?
— Вверх, — ответил Римо.
— Теперь вы штурман на нашей линии.
— Я хочу находиться среди пассажиров, — потребовал Римо.
— Мы можем сделать вас стюардом.
— Превосходно, — ответил Римо. — Обоих.
На очередном рейсе из Денвера в Новый Орлеан не подавали ни кофе, ни чай, ни молоко. Два стюарда ограничились тем, что усадили пассажиров и наблюдали за ними. Жалоб не было. Когда один из летчиков попросил стакан воды, его зашвырнули обратно в кокпит, посоветовав подождать до дома.
Глава четвертая
Номер 107.
Мать Холли Роден была в восторге. Узнав, что дочь обратилась в веру, которая не предполагает свиданий с представителями национальных меньшинств, она все стала видеть в розовом свете. Холли вступила в религиозную общину, но могла не жить там все время, а только наезжать изредка, когда совершались торжественные службы и обряды, вроде того, что состоится сегодня, когда Холли примут в члены братства. Через несколько дней Холли вернется домой.