В объятиях орка
Шрифт:
— Ты ее любишь? — сквозь звуки степи донесся вопрос самого близкого мне человека. Того, кому я не смог бы соврать.
— Она невеста брата.
— Это не ответ.
— Мое отношение к ней не имеет значения.
Слишком резкий, поспешный ответ показал мои чувства.
— А ее к тебе?
— Она меня ненавидит, — тихо признался я, надеясь прекратить этот разговор.
— Скорее, злится и ревнует, но если твоя цель ненависть, то ты на верном пути, сын.
Какая моя цель? Без Марьаны все потеряло смысл, раскрошилось.
— Я хочу отправиться ко двору короля Айленерона. Стрелы, что изобрел Гронгем, — это серьезная угроза для племени. Мы дали отпор лишь благодаря магии сквок–ори. Поддержка эльфов нам не помешает.
Отец недовольно скривился, но согласился со мной, слегка кивнув.
— Своими силами нам не справиться, наша магия бесполезна, а Марьана не в силах сделать купол на весь стан.
Я говорил то же, что и на совете племени, но сейчас отец не спорил. Видно, шаман так и не нашел способа усилить защиту стана.
— Я смогу выяснить, что говорят о горных, их разработках, планах. Навещу старых друзей, зайду в несколько нужных мест, добуду нужные сведения.
— Хочешь сбежать?
Отец разочарованно покачал головой. Не этого он от меня ожидал, знаю.
— Пытаюсь быть полезным, — не согласился я.
— Ты еще слаб, не оправился от раны.
Забота раздражала. Что такое рана от меча, когда мое сердце разорвано в клочья?
— Я прекрасно себя чувствую. Рана затянулась, — поднял рубаху, показывая живот. — Смотри, почти царапина.
Я преувеличивал, наверняка останется рваный грубый шрам на половину живота.
— Мы с Моа хорошо знаем дорогу, сотни раз летали. Опасаться нечего.
— Ты ходил к нему?
Ничто из происходящего в стане не укрывалось от внимания вождя, даже если он и молчал о проблеме, все равно знал о ней.
— Пока нет. Мы повздорили немного, но такое бывает у друзей.
— Варгант — не просто друг, он часть твоей души. Сходи к нему, поговори, а я подумаю. — Отец махнул рукой в сторону загона варгантов и сел на траву. — Ответ узнаешь завтра. Иди! — поторопил он меня, желая остаться один.
Дорога к Моа была длинной, как никогда. Разговор с отцом не давал покоя. Его вопросы о моих чувствах к Марьане, предположение о ее ревности — все это мучило меня. Как вождь он должен действовать в интересах племени. Арвинг сильный воин, но его магия необузданна, поэтому может стать разрушительной. Связь с Марьаной сделает брата сильнее, а значит, и все племя. К тому же Марьана — дар богов, а не просто орчанка. Она сделала свой выбор, и я должен отступить, не имею права ее держать. Цепляться за две нити, за связь, которая вот–вот рассыплется, — лишь продолжать агонию. Все понимали это, кроме Марьаны. Она упряма и готова сражаться, даже если война уже проиграна. Это восхищало меня и заставляло переживать. Сколько боли она могла причинить сама себе! Ненужной, в которой нет необходимости
Оттолкнуть от себя в объятья брата. Это решение далось мне с трудом. Лишь понимание, что так будет хорошо, правильно для всех, давало мне силы.
Пнув комок земли, я сжал кулаки. Мне необходимо уехать и дать времени сделать свою работу. Это правильное решение. Арвинг позаботится о Марьане, ей же, не видя меня, будет легче оценить старания брата. Она не станет противиться своей судьбе и забудет меня.
В очередной раз я нашел подтверждение верности принятого решения. Стало легче. Нужно просто придерживаться намеченного. Главное — не встречаться с Марьаной.
Я замедлил шаг, заметив рядом с варгантом золотистую копну волос. Девушка стояла ко мне спиной и гладила одной рукой Моа, другой — своего варганта. Вначале я не поверил сплетням, хотя это было в духе Марьаны. Просто не верилось, что Арвинг допустил слияние. Сейчас же, глядя на них воочию, я не знал, как поступить. Остаться? Уйти?
Поздно, Моа уже обнаружил мое присутствие.
— Привет. — Встретившись с медовыми глазами, я, забывшись, поприветствовал ее вновь, будто и не было встречи на холме.
— Привет, — нехотя ответила Марьана, получив тычок в плечо мордой Моа.
— Полегче, дружок. — Я погладил варганта по ноздрям, заглядывая в глаза.
«Эй, не делай так!» — Моя просьба вызвала целую бурю негодования.
«Это ты не делай! Сколько еще Марьана будет плакать из–за тебя? Извинился бы перед девушкой!»
Бодаться с Моа взглядами я мог долго, как и продолжать наш невидимый разговор, но дело в том, что варгант прав.
Взглянув украдкой на Марьану, я вспомнил те слова, которые услышал, когда она улетела на Моа.
— Я был не прав. Арвинг рассказал мне все. То, что ты приняла магию, случайно. Прости.
Марьана нахмурилась еще сильнее. Я, конечно, не мастак просить прощения, но кажется, сделал что–то совсем не то.
— Значит, ему ты поверил, а мне нет?
Вопрос мне не понравился — как ни ответь, все равно виновен.
А ведь мне не стоит мириться с ней! Лучше разозлить еще сильнее, чтобы она возненавидела, стала презирать и захотела вычеркнуть меня из своей жизни.
— Трудно поверить той, которая зовет во сне другого.
— Мне снился кошмар! Он убивал меня!
— Все выглядело иначе.
Когда она звала Арвинга, в голосе не было ужаса или страха. Значит, Марьана пыталась остановить его. Она доверяла брату, даже когда тот нападал на нее. Это не могло не задеть меня. Почему она не позвала меня? Не захотела, чтобы я защитил ее от опасности? Она сама не понимает, что выбирает другого. Разве я могу злиться на нее? Нет, только на себя. Я недостоин ее. Взглянув на любимую, я залюбовался, как она кусает губы и прижимается к варганту, будто ищет поддержки. Хотел бы я быть на месте Моа!