В объятиях орка
Шрифт:
— Почему молчишь? Обычно ты любишь разговаривать.
Мальвани закончила чистить картофель и внимательно посмотрела на меня. Мы действительно всегда болтали во время готовки. Орчанка специально говорила медленно и короткими фразами, а я не стесняясь отрабатывала навыки разговорной речи. Отличная практика, только сейчас было не до нее.
— Плохо в душе. — Я приложила руку к груди, не до конца уверенная в правильности произношения.
— Сходи к богам. Я хожу, когда плохо.
Она повторила мой жест на случай, если я не поняла слов.
Вздохнув, я принялась нарезать
Не сдержавшись, я сжала подругу в объятьях:
— Спасибо! Большое спасибо!
Мальвани выглядела растерянной, не понимая столь бурной реакции, но спросить ничего не успела — ее отвлекла дочь.
— Кушать!
Малышка требовательно посмотрела на мать, надув губки, отчего маленькие клыки стали милой изюминкой в облике ребенка. Я часто засматривалась на малышей, представляя, каким будет мой. Правда, я еще не решила, будут ли у него клыки. Все–таки правильно подобранный папа — лучший вклад в развитие ребенка.
— Сейчас. Пойди поиграй.
Мальвани указала Корни на шкуру в углу. Там был детский уголок. Несколько глиняных игрушек и одна деревянная лошадка. Я видела у других детей больше игрушек и нарядов, а еще поясков, ленточек, меховых бубенчиков и кожаных ободков. Я не раз подмечала, что живет подруга скромно, хоть и старается изо всех сил. Отсутствие мужа сильно подрывало бюджет семьи. Я не понимала, почему Мальвани не выйдет замуж еще раз? Вождь объяснял мне, что женщина после смерти мужа могла предложить орку испить с ней из одного кубка. Хотелось понять, что останавливало красивую, молодую орчанку. К тому же я видела, какие взгляды на нее бросал Аурн. К Корни он хорошо относился. Всегда угощал девочку сладостями и деревянную игрушку подарил он. Воспитывать ребенка одной сложно, да и сама Мальвани говорила, что хотела большую семью. Несмотря на всю бестактность вопроса, я решилась:
— Отец Корни давно умер?
— Он жив, здоров, и у него все хорошо.
Ответ меня удивил. Думала, он погиб, а она все еще хранит память о нем в своем сердце. Я приготовила монолог о том, что нужно жить дальше и прочее, а тут жив–здоров. И где он, такой счастливый, живет? Почему не с семьей? Помнится, Ирвиш говорил мне, что разводов у них нет. Ненадежные эти орки все же! Нахмурившись, я ждала продолжения. Такая мягкость в голосе, когда говорят о бывшем муже, удивительна! Дома подруги не стеснялись в эпитетах и сравнениях, а тут теплота, мечтательность...
Я нетерпеливо заерзала на стуле, складывая в глиняный горшок все овощи и мясо.
— Я люблю его, а он меня нет. Я обманула его, а он не смог простить.
Языковой барьер убивал! Я жаждала подробностей. Казалось, узнав историю, смогу помочь Мальвани, помирить ее с любимым. Я же попаданка, значит, мыслю нестандартно, и вообще, должна же быть от меня польза?
— Поговорить с ним?
Коверкая язык и зная наверняка, что сказала неправильно, я все же надеялась, что меня поймут.
— Он ушел из племени.
Орчанка ловко
— Как? Куда? Давно?
Ее спокойствие, смирение вызывали во мне бурю протеста, желание сделать хоть что–то и срочно!
— Это долгая история. Она — прошлое. Корни — настоящее. Я рада.
Зря я начала эти расспросы, подруга закрылась в себе. Атмосфера за ужином была натянутой. Мальвани отмалчивалась, Корни ела с аппетитом, а мне кусок в горло не лез.
— Прости меня, — извинилась я, взяв подругу за руку.
— Я не злюсь. Вспоминаю прошлое. Столько надежды — и ничего нет. — Орчанка погладила дочку по волосам. — Только Корни. Мое счастье.
Грустная улыбка и глаза побитой собаки. Нет, я должна все разузнать и помочь подруге! Правда, не сейчас. Ей нужно время, а мне лучше выучить язык. В любом случае Мальвани от меня никуда не денется, я все из нее вытащу и заставлю быть счастливой. Не знаю как, но верну мужа в семью. Девочке нужны отец, игрушки, украшения и счастливая мама.
Спать я шла с тяжелым сердцем, поэтому даже не удивилась, когда мне опять приснился уже такой родной кошмар.
Я лежала на земле. Нож торчал в груди. Арвинг сидел рядом спиной ко мне. Я видела его лишь краем глаза. Мир вокруг плыл. Орк смотрел вдаль, я — на небо. Боли почти не чувствовалось.
— Почему ты не умираешь?
— Это сон. В нем трудно умереть.
Хотелось пожать плечами, но я боялась пошевелиться.
— Но возможно?
Странный разговор, словно из книги «Алиса в стране чудес».
Я посмотрела на собеседника. Его глаза были мертвы. Клон. Лишь оболочка Арвинга.
— Не знаю. Почему ты хочешь моей смерти?
— Ты лишняя, чужая...
— Чужая... — эхом повторила я и вернулась взглядом к чистому небу над головой.
Ни облаков, ни птиц. Бескрайняя синь. Как же больно умирать...
Глава 14
Самое большое несчастье в жизни
быть нелюбимым рядом с
не любящим тебя человеком.
Ирвиш
Я пришел к отцу за благословением покинуть стан, а получил в ответ странную историю любви. Юная, нежная эльфийка, попавшая в беду, и спасший ее молодой орк полюбили друг друга. Я еле сдержался, чтобы не высказаться о невозможности подобных отношений, но вовремя понял, что под эльфийкой отец подразумевал Марьану.
«Зачем он это делает? К чему эти разговоры, история?» — размышлял я, слушая, как отец рассказывает о любви к женщине и долге перед племенем.
— Когда девушка излечила все свои раны, пришло время парню отпустить ее. Он понимал невозможность такого брака, помнил о своем статусе и знал, что его выбор никто не примет. Да и самой девушке будет тяжело привыкнуть к чуждому ей месту, народу. Будущий вождь несмотря на то, что его магия, как и сердце, признала эльфийку, простился с девушкой. И в тот день, когда она улетела из стана, принял кубок из рук другой, навеки связывая себя обещанием.