В объятиях злого рока
Шрифт:
— Тогда зачем в академию поступили? — напористо поинтересовался Тай Фун и просверлил в нем взглядом дыру.
— Всё просто, друзья мои! — хлопнул в ладоши тот. — Кабинет ректора. Мне нужен исключительно он. И, возможно, кое-какие документы. Не смотрите на меня как на врага народа! Мне всего-то и нужно, что вернуть украденное.
— Ректор у вас тоже украл? — оживилась я. — У него клептомания в запущенной стадии. Иногда он даже забывает, что именно и у кого стащил.
— Мой случай, — вздохнул Фараон. Лицо его болезненно осунулось. —
— А насколько ценна та вещь, что украл ректор? — вклинилась Мира, уместив локти на столешнице и с любопытством подавшись вперед.
— Бесценна! — воскликнул наш самозванец. — Я создал гениальнейшую штуку и как раз собирался приступить к ее испытанию, но Иридиус умыкнул ее буквально из-под носа. Отошел я чаю попить, вернулся — и агрегата как не бывало.
Тай Фун хмыкнул. Ах, конечно! Всякий мнит себя гением, пока не докажешь ему обратное.
Фараон потом еще много чего занимательного порассказал, органично вплетая в повествование элементы своей научной биографии.
На всём протяжении тщеславного монолога Тай Фун хранил презрительное молчание, придавив рвущееся наружу красноречие парой-тройкой правил приличия. Его наверняка подмывало ввернуть какую-нибудь обидную колкость. Знаю я Тай Фуна — если не дали выспаться, будет ходить мрачнее тучи, дуться и портить людям настроение.
А еще он ненавидел тыквенный кофе, который всем нам поднесла официантка — за счет Фараона. Ага, далеко не мистер Совершенство. Но чем больше я находила в нем слабостей и недочетов, тем ближе мне хотелось быть и тем активнее я гнала от себя это невыносимое чувство. Клубок напряжения ширился.
А ведь была еще учеба, сплошные тернии и ни единой звезды. Были наши вдохновенные ночные посиделки с Мирой в мастерской. Судя по всему, наклевывалось также весьма предосудительное дельце, куда Фараон намеревался нас впутать. Держу пари, его детище томилось в каком-нибудь ректорском чулане среди забытой рухляди. Но как бы так вернуть изобретение законному владельцу и не прослыть грабителями?
Я была близка к истине, как никогда. Фараон действительно задумал организовать шайку во имя добра. Каролина с жаром высказалась «за», мы с Мирой согласились помочь спустя минуту раздумий. Тай Фун наотрез отказался.
— Почему, — выдал он возмущенно, — нельзя ректору прямым текстом сказать, что он присвоил чужое?
— Он будет отрицать, — дернул плечом Фараон. — Этот прохиндей всегда так поступает. Да чтобы он признал свою вину! Да ни в жизнь!
Вот скажите на милость, как в объятиях одного и того же человека можно одновременно чувствовать слабость и силу, быть бесконечно уязвимой и ощущать себя бастионом, куда ни одна вражеская морда не сунется? Похоже,
Как только мы покинули «Паучьи Ноги» — а точнее говоря, спрыгнули на бугристую землю пустоши за городом, рискуя переломать себе конечности, — Тай Фун исполнил роль страховочной сетки и поймал меня, повалившись на спину. Злостный нарушитель личных границ!
— Лежи, не двигайся, — велел он под вопросительным взглядом Миры. Она ловко приземлилась, успела отряхнуться, расправить шаровары, проводить уходящее в рассвет кафе. И теперь стояла в недоумении. В чем смысл лежания на земле?
— Хочу проверить, — объяснил мистер Лес, крепко сжимая меня под грудью сугубо в исследовательских целях, — вдруг вам фальшивые кристаллы подсунули. Надо проконтролировать, убедиться…
Дальше он медитативно прикрыл глаза и задышал мне в ухо, выдав короткий приказ:
— Вызывай лабораторию.
Куда деваться? Вызвала. Ментальная лаборатория всплыла в подсознании весело и непринужденно.
— Есть контакт! — обрадовался Тай Фун, что-то не спеша размыкать объятия.
— Ну так пустите уже меня! — прокряхтела я, чувствуя себя ни много ни мало подопытным кроликом.
Свободу мне даровали с великой неохотой. И что-то подсказывало, что мистер Контролёр планировал пойти дальше простого слияния лабораторий.
Разгорался восход. Долина встряхивалась, пробуждалась, кивала нам головками колокольчиков и старалась произвести впечатление самоцветами росы, рассыпанными в траве. Прямо сейчас ей проигрывали все ювелирные лавки курорта вместе взятые.
Мы брели по направлению к иллюзорному дворцу, навстречу новому дню, где всё обещало быть по-старому. Изнурительная отработка, лекции. Не исключено, что Арсений снова примется донимать меня своей постылой любовью. Надо бы придумать стратегию сопротивления…
— А меня проверите? — канючила Мира. — Мой кристалл тоже может быть неисправен!
— Эй, ты же вроде должна ходить перед ним на цыпочках и трепетать, — ревниво заметила я. — Совсем страх потеряла.
— С проверкой сама справишься, — бросил на ходу Тай Фун, да с таким видом, словно его только что уличили в жульничестве.
— Но ведь Сафро… — растерянно начала Мира. Я воззрилась на нее, сделав страшные глаза, и приложила палец к губам. Незачем смущать нашего красавчика еще больше.
Мира резко всё поняла и коварно заулыбалась мне в ответ.
За сегодняшнюю ночь — вернее, за тот ее отрезок, когда мы были в более или менее вменяемом состоянии (позже Каролина напоила нас коктейлями), — Фараон извелся, делая намеки и перечисляя преимущества участия в авантюре по поиску украденного изобретения. Он открыто вербовал Тай Фуна в союзники, но на выходе получил лишь презрительную усмешку и отчаялся до такой степени, что заявил, будто он внебрачный сын великого ученого и сводный брат Ранэля и Риваля Мадэн (эти ребята так вообще легенда ходячая).