В объятиях злого рока
Шрифт:
— А-а-а-а! — возопил Фараон, озаренный открытием. — Так вот где я тебя раньше видел!
На нас обернулись все, кому не лень. Тай Фун, трамбующий в папочку лекционные материалы, просверлил во мне взглядом пару сквозных отверстий и унесся из аудитории, как вихрь. Я попыталась выбраться в коридор, но Фараон от меня не отставал.
— Слушай, пойдем на свидание! То есть, это не совсем свидание. Расскажу о себе, о планах. Ведь интересно же, чего это я, такой взрослый дуб, среди студентов ошиваюсь? Мне ведь уже лет под тридцать. Зуб даю, ты сгораешь от любопытства.
— Ага, ага, — не вполне отвечая за свои слова, сказала я. Лишь бы отстал.
А я высматривала Тай Фуна. Куда он так спешно умотал? Почему не подошел и хотя бы не отругал за то, что мы на лекциях посторонними делами занимаемся? Фараона испугался, что ли? Или ревнует?
Да нет, не может быть.
Над купами темной зелени загорелась звезда — чистая, как кристалл. День померк и плавно перетек в южную ночь. Справа по курсу в небе завис примитивный аэростат — ничего общего с чудом технической мысли, ради которого некоторые отчаянные девицы, вроде нас, готовы угробить свое профессиональное будущее, а также жертвовать сном на протяжении неограниченного времени.
Неясные, но многообещающие идеи, сплавившись с вдохновением, уже утверждали надо мной свою власть, входя в мою жизнь безапелляционно, не терпя возражений.
Верно, любовью тут пока не пахло. Любовь всё еще робко стучалась в закрытые двери. Не факт, что открою. Прямо сейчас в иллюзорном дворце с башенками нас с Мирой ждала отдушина — секретная мастерская. Межпространство позаботилось и об этом. Потребность изобретать лично в Мире была неискоренима. Так что мастерская ей требовалась ну просто позарез.
Рядом с воротами (Мира повесила на них кодовый замок, чтобы не вошел кто попало), в плетеной корзинке обнаружилось подношение, к которому прилагалась записка: «Я, может, и не межпространство, но позволь позаботиться о тебе. Адресат — Сафро».
Тай Фун, каков негодник! Я внутренне возликовала, но тотчас разозлилась — понарошку, напоказ, чтоб мистер Негодник видел. Всё равно ведь из мобиля походного подглядывает. Я заметила: шторка, вон, дёрнулась.
Оставить корзину у входа ему назло? Нет, всё-таки заберу. Здорово, если там конфеты с персиковой начинкой.
Мира поковырялась в почтовом ящике.
— Пу-у-усто, — с досадой протянула она.
Еще бы не пусто. Межпространство писем не шлёт. Хорошо, что есть Тай Фун, который присылает сладости. В корзине действительно оказались персиковые конфеты, обернутые шуршащими фантиками.
Мы с Мирой слопали их за милую душу, пока мастерская оперативно перестраивалась под наши нужды.
Здесь имелось всё, что может понадобиться юному изобретателю. Куча всевозможных приспособлений, металл, древесина, реактивы на любой вкус и в любом агрегатном состоянии. А инструментов так вообще пруд пруди.
В мастерской мы застряли надолго. Провозились с моделью воздухолета до трех часов ночи.
— Экологичное топливо — это раз, — бормотала Мира, сидя на корточках перед чертежами.
— Минимальный расход — это два, —
— И после аварий детали сами должны восстанавливаться. Что-то вроде отрастающего хвоста у ящерки. — У Миры мастерски заплетался язык.
— Добавим кофемашину. — У меня слипались глаза.
— Надо добиться максимальной легкости. — Мира то и дело роняла из рук карандаш.
— Про страховочную систему не за-а-а-абыть. — До хруста в челюсти зевала я.
Мы были продуктивны, как никогда.
Мистер Кто Попало, похоже, не вытерпел и взломал кодовый замок. Ибо спросонья мне почудилось, что меня несут на руках, а потом кладут в постельку и гладят по голове чуть ли не с отцовской нежностью. Пахло океаном. Пахло лесом и вересковой пустошью.
Я схватила его за руку, когда он уже уходил, и в ответ он крепко сжал мои пальцы.
— Что с ультиматумом делать будете? — спросил, присаживаясь на краю кровати. — Говорят, вам дали три дня на раздумья. А потом, если добровольно не разойдетесь по углам, изымут прогрессорский дар.
— Вы сами-то верите? — прошептала я, силясь разлепить потяжелевшие веки. — Изымут. Пустые угрозы, не более.
Тай Фун одарил меня покровительственной улыбкой, наклонился и поцеловал в щёку. Эй, мы так не договаривались!
— Я потолкую с ректором. Отдыхай.
Глава 7. Любовь и тайны Каролины
Не возьму в толк, что Тай Фун там ректору втолковал, но нас с Мирой оставили в покое — это факт. Усатых дяденек из комиссии мы больше в лицо не видели. Да и упитанная мымра с указкой на глаза не попадалась.
Оказалось, на комиссию надавили аж дуэтом — Тай Фун вызвал подкрепление, имя которому — Каролина.
На лекциях Каролины что я, что Мира зевали вовсю. А я еще потом внаглую дрыхла на парте. Каролина преподавала предмет под названием «Антиматерия. От теории к практике». Она как раз воодушевленно распиналась с кафедры о том, чего в природе нет, когда меня силой вытолкнуло из сна.
— Ага-а-а, — лукаво протянула Каролина и улыбнулась так, словно вот-вот меня проглотит. В карман ее цветастого платья незаметно скользнул предмет, похожий на плитку шоколада. — Студентка на пятом ряду, я вас вижу. На вас только что был протестирован прибор по ликвидации сонных состояний. Ну как?
Я пожала плечами. И сон, и желание заснуть ускользнули, не оставив обратного адреса.
Никто не знал, как величать Каролину по фамилии и отчеству. Она и не представилась толком. Нацарапала мелом на доске свое имя — и решила, что это сойдет ей с рук.
Когда-то в прошлой жизни мы познакомились с ней на цитрусовых плантациях. Она выращивала лимоны, апельсины и прочую иногда вкусную кислятину. И с Тай Фуном в те дни они были не разлей вода. Дёрнуло же меня однажды понаблюдать за ними из-за шкафа! Любовники — сгоряча подумала я. Но нет, просто друзья. Очень близкие друзья. Ну очень-очень.