В объятиях злого рока
Шрифт:
Взмыв ввысь на любимом биплане, я отправилась на разведку, закладывать широкие круги. В открытую кабину задувал ветер, грело солнце, небо в барашках облаков набирало яркость. Вскоре зона поиска сузилась. Моё сердце стучало, как сумасшедшее. Может, комиссия что-то напутала и, по медицинским показаниям, мне нельзя в пилоты?
Я заметила его
Нет, я не могла обознаться. Это совершенно точно был Тай Фун. Пока я шла на снижение, он успел дойти до города и теперь двигался в направлении гостиницы, как самонаводящаяся торпеда. Неужели кто-то сказал ему, где я живу?
Выбравшись из кабины, я насилу его догнала. Окликнула хриплым голосом. Согнулась, чтобы отдышаться. А когда вновь приняла вертикальное положение, Тай Фун уже энергично шагал ко мне, по идеально ровной траектории, сквозь цветущую улицу. Всё такой же невообразимый, ничуть не утративший своей притягательности, стоящий в одном смысловом ряду с существительными "катастрофа" и "эйфория". Мистер Безрассудство, ты ли это?
Он подбежал, поймал меня в объятия и закружил над землей. Его радужку заливало золото. Острые скулы, художественно очерченная линия губ, забранные назад эбонитовые волосы — я смотрела на него, жадно впитывая каждую деталь, и не могла насытиться.
Мой официальный мучитель, мой драгоценный кошмар, ты наконец-то пришёл…
Находиться с ним рядом было всё равно что сидеть возле костра: лицо горит, глаза щиплет от слёз.
Этот костёр явился из ниоткуда, чтобы раз и навсегда сжечь мосты в уныние, чтобы ворваться в моё сердце, дотла спалить стены и впустить внутрь живительный свет. Если верить тем сомнительным исследованиям, о которых я прочла в дневнике, Тай Фун выжил лишь потому, что стал неуязвим — благодаря любви, истинной любви ко мне.
— Ты знаешь, а я наизусть выучила "Игру воды", — пролепетала я невпопад. — И скоро получу лицензию лётчика.
— Сафро…
Отстранился, чтобы вглядеться в мое лицо. И накрыл губы бережным поцелуем.
Вокруг нас тотчас вспыхнули тысячи мелких молний. С ликующим шелестом хлынул с небес слепой, пронизанный солнцем дождь.
И Мира, которая затаилась в кустах, чтобы устроить мне сюрприз, ощутила такой невероятный прилив радости, что просто не могла не рассмеяться.
"Эй, Сафро! Я вернулась! — хотела крикнуть она. — Я сотворила для межпространства целый новый мир. Нет, десятки миров! Я создала их, как создавала комнаты в замке иллюзий. И если бы ты не разглядела мой талант, ничего бы у меня не вышло".
Здесь Тай Фун конечно бы возразил: он ведь тоже внес немалый вклад в создание новых миров. Это без него у Миры бы ничего не вышло. Обмен энергией, роль резервуара для суперспособностей… В общем, долго объяснять.
А сейчас он был немножечко занят, чтобы возражать и пускаться в объяснения.
Мимо нас то и дело проходили люди, спешащие по своим делам. И как только их догоняли искры, на них нападало безудержное веселье.
Причина веселья была довольно проста.
Когда мы целовались, все в радиусе пяти километров становились безоговорочно счастливы.
— Выйдешь за меня замуж? — с придыханием спросил Тай Фун, прерывая мучительно прекрасный поцелуй.
Я не поверила ушам. Уткнулась лбом ему в грудь.
"Нет. Не знаю. Да". Вероятно, это значило "да".
И Мира, которая пряталась за кустом, и все эти случайные счастливые прохожие — все они знали наверняка: продолжению — быть.
КОНЕЦ