В объятиях злого рока
Шрифт:
Я окунула ногу в воду. Точь-в-точь парное молоко!
Жаль, купальник не прихватила. Хотя чего уж там, всё равно никто не видит.
Оценив возможные последствия своего безрассудства, я избавилась от одежды и погрузилась в бассейн, который пах шалфеем. Окутывающее тепло, почти невесомость. Высший пилотаж!
Прежде чем меня безвозвратно уволокло в пучину грёз, на макушку мне, откуда ни возьмись, свалилась пемза для чистки пяток. А вместе с пемзой обрушилось озарение:
"Ё-моё, а ведь я бассейны заказывала! Хвоя, лаванда, шалфей, бергамот —
Еще немного пораскинув мозгами, я вывела заключение: дворец иллюзий создало совсем не межпространство. Его, сама того не ведая, создала моя гениальная соратница Вельмира. Железная дорога, башенки, глазастая ограда и поле для гольфа, безотказные духи-прислужники и даже "безвизовый режим" для енота — всё это плоды ее — и лишь ее — бурного воображения. Вовсе никакое не межпространство — она сама заботится о себе! Сама продумывает защиту от темных сил, ставит заслоны, возводит непроницаемые барьеры между собой и враждебно настроенной материей. Моя чудесная, невероятная подруга!
Надо было срочно сообщить ей о том, какая она чудесная и невероятная. И я даже осилила путь наверх — из бассейна на плитчатый пол, чтобы немного проползти в направлении выхода. Но дикое измождение одержало сокрушительную победу: на пути меня коварно подстерегал лягушатник с лавандой, куда я, недолго думая, окунулась — и была мгновенно порабощена Морфеем. Звезды светят, енот шныряет и плещется, поблизости ошиваются тайны, а у меня только нос над водой торчит. Сморило. Славное же дельце!
На следующее утро донести до Миры ошеломительную новость тоже не удалось. Поскольку угодила я не в завтра, а прямиком в послезавтра. Больше суток проспала! На отработку не явилась, пары прогуляла. Ну до чего же бестолковая!
Спрашивается, почему Тай Фун меня не разбудил?
Он, как выяснилось, искал меня повсюду, точно полоумный. Сбился с ног, поднял переполох, заработал нервный тик и несварение. Когда я вышла из обители воды, сладко протирая глаза, мистер Паникёр набросился на меня, как кредитор на разорившегося должника.
— Ты где была? Почему… — Остаток фразы он проглотил и проявил феноменальную внимательность к деталям, воззрившись на меня, точно на привидение какое.
— Сафро, ты блекнешь.
— Что?
— У тебя радужка выцвела. И волосы. Были черные, а теперь — седина. И бледная ты какая-то. Что с тобой творится?
Ох, хотела бы я знать! А еще я хотела отмахнуться и ускользнуть. И ни в коем случае не признаваться, что меня снова и снова тянет в башню к Непостижимым. Что я уже не вполне отвечаю за свои действия. Что река опустошения внутри меня ширится с ужасающей скоростью и, не ровен час, выйдет из берегов.
Я собралась уйти, но меня поймали за руку.
— Нет. Только не сегодня. Третий день, помнишь?
Проклятье! Да чтоб у вас шпангоут треснул, мистер Пунктуальность!
Не выпуская запястье, он быстро повел меня по коридору. Я покорно шла за ним, совершенно не сообразив,
Ой, так это же я!
Из задумчивости меня вывел звук закрывающейся двери. Тай Фун за дверью давал Мире какие-то указания. Как тут не подслушать? Я прильнула ухом к замочной скважине.
— Нашлась? — спросила Мира замирающим голосом.
— Нашлась, — подтвердили ей.
Она тоже волновалась за меня — правда, не так сильно. Для нее исчезнуть на день-другой, а потом вернуться без объяснений было в порядке вещей. Она уважала личное время и личное пространство. В отличие от некоторых, да.
— На лекции и отработку ступай одна. Я выхлопотал для нас с Сафро небольшой больничный. Дня на три.
— Больничный?! — ахнула Мира.
— Собираюсь перевести ее на новый уровень. Усовершенствовать. Поэтому если услышишь крики и прочие странные звуки, не отпирай дверь. Ни при каких обстоятельствах не вздумай отпирать, поняла?
Инструктаж закончился. Чтобы меня не поймали с поличным, я быстренько отбежала и прыгнула на кровать, смяв простыни. Ничего себе новости!
Он вошел, дверь позади него защелкнулась на замок. А потом на второй и на третий. Мира, изменница!
— А может, ну ее к спрутам, эту модернизацию? — с надеждой спросила я, ползком пятясь по покрывалам.
— Эта, как ты выразилась, модернизация, в твоих же интересах.
— Ага. А еще в интересах гражданского мира и общественного благополучия, — съязвила я.
Тай Фун наградил меня взглядом исподлобья. Мол, не маленькая уже, почему я должен уговаривать?
— Сегодняшний ритуал важен, в первую очередь, для тебя самой. Так ты сможешь дать отпор межпространству, когда меня не будет рядом. Иди сюда. Или ты готова капитулировать?
Я помотала головой. Какая тут может быть капитуляция, когда на кону жизнь подруги?!
Только сейчас заметила: одет Тай Фун был как-то странно. Не по-нашему. Вместо привычных брюк, рубашки и пиджака на нем красовалась черная… Нет, даже не мантия. Здесь слишком много всего струилось и ниспадало обрывками разной длины. Слой за слоем, точно подтёки краски.
Мне он выдал простое белое платье с прямыми, расширенными книзу рукавами.
— Переоденься в чистое. Старую одежду брось где-нибудь там. Она нескоро понадобится, — сухо распорядился он.
Пожалуйста, переоделась. А дальше-то что?
А дальше он придвинулся, коснулся моей щеки и, минуя глаза, глянул с сочувствием прямо в душу. Синь в его радужке завораживала. Отчаяние на глубине его бездонных зрачков подтверждало мои самые смелые догадки.
— Не уверен, что всё пройдет гладко. Я и сам-то впервые решился на подобное. Но даже если будет очень больно или очень страшно, потерпи, постарайся не сопротивляться, ладно? Ты ведь любишь меня?