В объятиях злого рока
Шрифт:
Я фыркнула и мысленно щёлкнула мистера Шпиона пальцем по лбу. Подключился, значит, к моей головушке на вечерний сеанс ужастиков, занял место в первом ряду — и строит из себя умника. Рецепторы, родство… Да тьфу!
Конечно, о чем же еще могут говорить в постели парень и девушка? Биомеханика, инженерные технологии, конструкторские разработки. Берите на заметку, друзья: вот они, идеальные темы для приватной беседы с глазу на глаз. И вообще, вступайте в наш клуб гениальных мыслителей! Открыт круглосуточно.
— Ты сегодня несколько на взводе, — подметил Тай Фун. —
— А спрут его разберет! — с чувством высказалась я. — Наверное, в ретрограде какая-нибудь особенная планета.
Сонно гудели латунные трубы. Стрекотали невидимые шестеренки. Устало колыхались на ветру занавески с узором из кленовых листьев. Свежий воздух осенней ночи осваивался в спальне, свивался в кольца и укладывался на ночлег.
Я пригрелась и приготовилась провалиться в сновиденческую яму, как вдруг Тай Фун дремотно прошелестел мне в ухо:
— Что бы ни случилось со мной, что бы ни случилось с тобой, пожалуйста, всегда устремляй свои мысли ввысь. Ты будешь спотыкаться, но всё равно меть, пожалуйста, в облака. Не дай низменным чувствам одержать над тобою верх. Тогда наверняка сможешь пойти вперед, а не ко дну.
— В какую еще высь? — тоже дремотно пробормотала я. Про какие облака он толкует, а? Как долго он, интересно, разучивал эту речь, прежде чем выложить ее на одном дыхании?
А впрочем, неважно.
Сил соображать больше не было. Я потянулась и, кажется, заехала Тай Фуну по голове. А потом шелковистая тьма под ресницами затопила разум — и меня не стало.
… В мозгу бродили стерильные мысли, лениво разгоралось утро. Эх, одеться бы в рассвет, шагнуть бы к горизонту, напроситься к солнцу в напарники, чтобы сплоченной командой патрулировать мир от востока до запада. И сжигать, сжигать дотла идейных врагов…
Хм, какое странное желание! Сегодня утром со мной творилось явно что-то не то.
И всё бы ничего, но, кажется, ночью я тоже малость учудила. Мой учитель нравственности и тренер личностного роста был сослан за плохое поведение. И не куда-нибудь, а в пространственный карман. А то разлёгся, понимаешь, как морская звезда, меня чуть на пол не спихнул, одеяло отобрал. Вот я его и упекла. Бессознательно, конечно. Но надо признать, он заслужил.
Не отдавая себе отчета, я проделала в воздухе карман при помощи скальпеля из ментальной лаборатории. Активировала функцию "левитация" — и прощай, мистер Тай Фун! Сладких снов, гнусный завоеватель одеял и подушек!
По всему выходило, что со своей модернизированной лабораторией я управляюсь гораздо лучше, когда не отвечаю за себя. То есть во сне.
Поток моих размышлений был прерван душераздирающим треском пространства под балдахином. Из пустоты высунулась сперва одна нога, затем другая. А затем весь Тай Фун целиком спрыгнул на кровать, как лейтенант воздушно-десантных войск, и навис надо мной, лелея кровожадный план мести.
— Удобно спалось? — во все зубы улыбнулась я. Может, он не устоит перед блеском моего шарма и передумает мстить?
Тай Фун ожидаемо воздержался от ответа. Он принюхался, закатал меня в одеяло под мой же негодующий писк, взвалил на плечо и,
…— Эй, ну неудобно ведь! — возмущалась я.
— Потерпи, талантливая ты моя.
— Я и сама могу помыть себе голову.
— Не лишай меня такой чудесной возможности, — процедил сквозь зубы Тай Фун.
Вот уж не ожидала, что меня поставят на колени и наклонят над ванной, как осужденную на казнь гильотиной. Правда, казнью тут и не пахло, а под коленями лежал мягкий коврик. Но всё же, согласитесь, не самая элегантная поза.
Тай Фун меж тем взболтал шампунь с водой в прозрачной бутылочке до состояния пены и принялся выдавливать пену мне на волосы, массируя кожу подушечками пальцев.
— Ну-ка расскажи, что еще необычного с тобой происходит, — потребовал он. — Людей убивать пока не хочется? А порабощать?
— К чему это ты ведешь? — ахнула я.
Проклятье! Он слишком хорошо меня чувствует. Выходит, я в ответе за то, что чувствую сама? Вот влипла!
Я сидела на краю кровати, а Тай Фун методично промакивал мне волосы полотенцем, когда в осеннюю комнату ворвалась Мира. Она влетела, захлопнула дверь и привалилась к стене, тяжело дыша. Восхитительные переливы синевы на ее милом личике свидетельствовали о бессонной ночи. Надеюсь, Мира не обидится, если я буду звать ее "госпожа Панда"?
— Радио! — задыхаясь, выпалила она. — Скорее включите радио!
Я вскочила, рванула к инкрустированному столику и повернула ручку выключателя. Тай Фун уронил полотенце. Преодолевая помехи на линии, диктор тут же скороговоркой поведал, что за ночь в приморском городке Серренга насчиталось целых три случая пропажи без вести. Жертвы: матрос, бродяга и дамочка средних лет, которая увлекалась коллекционированием ракушек. От всех троих, по словам диктора, не осталось и следа.
Похоже, межпространство взялось за нас основательно.
Я сглотнула так громко, что услышали и Мира, и Тай Фун. Не пойму, откуда это горчащее чувство раскаяния? Почему мне хочется забиться в какой-нибудь тёмный угол и не попадаться людям на глаза? Я ведь не совершила никаких преступлений! Куда логичнее спихнуть вину на Арсения. Вчера он как раз провалил очередное покушение на наши жизни, так что вполне мог бы отыграться на случайных прохожих.
Почему ж тогда штопором ввинчивается в голову вопрос: а не я ли? Почему кажется, что меня вот-вот повяжут, направят в лицо лампочку и вежливо поинтересуются, где я была с полуночи до четырех утра?
Да как я могу! Кто я такая! У меня и предпосылок-то нет! Тот сгусток материи на башне — он ведь не успел до меня добраться, так? Спрашивается, с какой стати вообще о чем-то переживать?
— Улик нет, преступник разгуливает на свободе, — констатировала Мира. Она, умница такая, сразу смекнула, что к исчезновению матроса, бродяги и дамочки причастен Арсений. — Надо его поймать. Только чур, ловить буду не я! — поспешно открестилась она. — У меня дел невпроворот. Капсула Фараона — упёртая коза. Еще этот опоссум, зараза носатая, под ногами мешается. Форменный дурдом!