В объятиях злого рока
Шрифт:
Но похоже, настала пора вскрыть этот гнойный нарыв.
Глава 39. Помни обо мне
Я разрезала конверт канцелярским ножом и достала оттуда хрустящий, сложенный вчетверо лист. Поднесла к носу, втянула аромат хвои, вересковой пустоши и океана. Зажмурилась и представила: он здесь, со мной. Он никуда не пропадал и всё это время стоял за моей спиной.
Я открыла глаза — и реальность обернулась колючим пледом у меня на плечах, Гликерией, которая заваривает чай на небольшой встроенной кухне. Дождем, струящимся по водосточной трубе.
И
Ладно, не будем тянуть. Что же там, в письме?
"Родная моя Сафро. Сейчас ты, наверное, ненавидишь меня больше, чем когда-либо, — беглым неровным почерком писал Тай Фун . — Прости за то, что лишил тебя дара. Но иного пути я не видел. Избавить тебя от межпространства, изгнать его из твоего тела — вот то единственное, ради чего я пошел на столь отчаянный шаг. Сначала я думал, что если не скажу тебе, зачем так подло поступил, ты разозлишься на меня и сможешь отпустить с лёгким сердцем. И за это тоже прости. Потому что любовь — не то чувство, которое можно выбросить на помойку, как ненужную вещь.
Я пишу тебе прощальное письмо, и с каждой минутой мне становится всё хуже. Межпространство завладевает моим телом, стремится поработить волю. Я сражаюсь из последних сил и надеюсь, что смогу оставаться собой до самого конца.
Наверное, сейчас ты проклинаешь меня, Сафро. Но поверь, если бы кто-нибудь отмотал время назад и история повторилась, я бы снова забрал твои способности, превратился бы в сверхчеловека, лучшего из лучших. Чтобы межпространство взяло под прицел меня. Чтобы ты стала свободна.
Потому что я люблю тебя. Действительно, всем сердцем люблю.
Пусть эта любовь будет повсюду. Ты отыщешь ее в цветущих деревьях персика, в шелесте волн и крепком вечернем ветре. Пусть она подарит тебе крылья.
А я буду молить небо, чтобы оно дало нам шанс. И однажды — не сомневайся — однажды я приду к тебе с тёплым бризом, с ночным звездопадом, с первым весенним дождем.
Только прошу, помни обо мне".
Пока я читала, Гликерия звонко размешивала ложечкой сахар в чае. Она отвлеклась от сего занимательного действа, чтобы сообщить, что я опять хлюпаю носом.
Да, спрут тебя дери! Опять! Пятый, чтоб его, раз за сутки. Такими темпами не замечу — превращусь в профессиональную плаксу. Тай Фун бы не одобрил.
Я решительно выбралась из кресла и потянулась к дневнику. Развернув его на последних страницах, вчиталась в скачущий шрифт.
"Замок иллюзий проявил необычайную покладистость и по первому же запросу предоставил мне записки некоего доктора Мерри-Шелтона, который занимался изучением прогрессорского дара. В записках говорится, что если светоч прогресса, перешедший на новую стадию, пожертвует жизнью ради любимого человека, то и он, и его партнёр проживут невероятно долго и будут неуязвимы. Насколько эти сведения точны, остается лишь гадать".
То есть, вероятность того, что Тай Фун выживет в этом проклятом смежном измерении, всё-таки есть. Ничтожная, микроскопическая вероятность.
Но как — скажите
Ну точно, псих!
Этого отрывка мне хватило с лихвой. Я захлопнула дневник и забралась обратно в кресло, поджав под себя ноги. Накрылась пледом, уронила голову на руки — и давай реветь.
Меня переполняло столько противоречивых чувств, что я готова была взорваться. Злость, обида, жалость к себе. Но этих славных приятелей с большим отрывом перевешивало лютое бессилие, от которого хотелось выпустить когти и драть, как одичавшая кошка, секцию, обои, занавески — всё, что попадется под руку.
Я-то надеялась, мы с Тай Фуном всегда будем вместе, как патроны в обойме. Я и мысли не допускала, что он может взять — и испариться из сюжета.
Воспоминания о нем день и ночь жгли меня калёным железом. Вот он заплетает мне косу. Вот играет на рояле. Вот мы стоим на утёсе, генерируя фейерверки…
Я так изнывала без него, что мечтала обратиться в камень. Лишь бы мучения прекратились. Лишь бы боль от утраты перестала меня терзать.
По Мире я тоже скучала, куда же без этого. Но Мира отправилась покорять межпространство в капсуле, так что надежда на ее возвращение всё же теплилась в груди. За рассудительность ей бы стоило присудить первое место, тогда как Тай Фун не занял бы даже последнего.
С его уходом по мне будто плугом прошлись, разрезали душу на кусочки, перевернули верхние слои нервными отростками наружу, когда страдания причиняет даже самая незначительная мелочь. Я таскала счастливые воспоминания за спиной, как парашют, уповая на то, что в момент падения этот парашют не даст разбиться.
А Каролина, Гликерия и Фараон носились со мной, как с принцессой. Особенно Фараон. Я видела его искренность, но не могла ответить взаимностью. И Фараон, к его чести, отличился редкостной понятливостью.
Когда я не на шутку захандрила, он заявил, что исполнит любое моё желание. И я попросила пианино.
Он добыл пианино тем же вечером — старенькое, расстроенное, с лопнувшим лаком на крышке. Нанял мускулистых парней, чтобы они затащили его в номер, и затеял ремонт по звукоизоляции.
"Ничьи нежные ушки, — подпустил иронии Фараон, — не должны пострадать".
Потом позвали настройщика.
А потом — бедная Гликерия, вот ей испытание для нервов! — я днями напролёт разучивала "Игру воды" (благо, семь классов музыкальной школы позволяли). И надеялась, смутно надеялась, что эти звуки прикоснутся к Вселенной и приведут ко мне Тай Фуна, в какое бы измерение его ни занесло.
Я верила, что когда-нибудь он придет, раскритикует моё мастерство в пух и прах, укажет на ошибки и сядет плечом к плечу, чтобы научить, как правильно.
Необходимость регулярно питаться и хоть изредка выходить на улицу мой мозг предпочел игнорировать. Гликерия готовила овсяную кашу на молоке, чуть ли не силой запихивала в меня по чайной ложке, и укутав, как беспомощного ребенка, выводила на прогулки.
Принцесса. Какое верное сравнение, если подумать! Я почти не замечала окружающих и была заключена в себе, как принцесса в неприступной башне, за мутным стеклом. И мир казался мне сплошной выцветшей фотографией. За исключением некоторых нюансов: в каждом встречном я невольно искала тонкий след Тай Фуна. И испытывала горькое разочарование, не отыскав.