В очереди за счастьем
Шрифт:
Ни отцу. Никому другому. И сейчас не хочу. Как блок какой-то стоит.
– Не хочешь - не говори, - Яшка всё понимает, - Ночевать у нас останешься?
– Нет. Я с водителем.
Какое-то время еще сидим. Потом у Абрамова звонит телефон. Он отвечает. Хотя уже очень поздно, и он пьяный.
– Да!
– сначала его голос безмятежный, но после первой фразы невидимого собеседника, Абрамов меняется.
Кажется, даже протрезвел.
– Ты в больнице? Я приеду.
Ему что-то отвечают. То, что ему сказали, его злит.
– Нет! Надо!
На этом разговор заканчивается.
–
– Не вопрос. Я с тобой покатаюсь. Может пригожусь.
Он бормочет в ответ:
– Это вряд ли, - но не спорит.
Заходит в дом, чтобы предупредить Валю. Я жду скандала. Ну, не бывает идеальных женщин. Не бывает.
– Позвони мне, когда что-нибудь станет известно, - жена выходит его провожать. Лицо - озабоченное.
Мы грузимся в машину. Ехать не так, чтобы далеко. Часов пять.
В салоне решаюсь спросить:
– Что стряслось?
– Одному очень хорошему человеку нужна моя помощь, - и на этом всё. Все объяснения закончились.
Ночная трасса свободная. Водитель держит максимальную скорость. Доезжаем даже за четыре с небольшим.
Въезжая в город, Яков снова звонит и после разговора поясняет, что нам нужно в вторую городскую больницу.
Подъехав, выходим на улицу. Конец августа, пахнет яблоками. Больница на окраине города. Мы практически протрезвели, только фонит от нас. Прохлада приводит в себя еще быстрее. Начинает рассветать.
Яков направляется в приемный покой. Зачем-то иду за ним, хотя он сказал, что могу остаться в машине.
Входим в помещение. Сонные медсестры недовольно на нас посматривают, но благоразумно молчат. Затишье. Вроде и нет никого. Кроме сжавшийся фигурки на пластиковом стуле в самом темном углу.
Абрамов торопиться к ней, окликает:
– Нат!
– женщина поднимает голову.
– Яш...
– только имя, но в нем столько всего. Так не разговаривают с посторонними.
Я словно получаю удар в солнечное сплетение. Понимаю, из-за чего. Но это абсолютно нелогично. Я знать ее не знаю. Однако факт на лицо, меня скручивает дичайшая ревность.
Всего лишь от того, что она другого мужика позвала по имени.
Она и с Абрамовым тоже отжигала, как со мной? Против воли руки сжимаются в кулаки.
Наташа меня не замечает. Всё ее внимание приковано к Якову, который опустился возле нее на корточки и взял ее ладони в свои.
– Яш...
– повторяет она, а мне хочется лезть на стену, - Как же так? Неужели я всё это время жила с монстром?
Он ей не отвечает, а я стараюсь включить голову. Это, пздц, как не похоже на любовное свидание.
– Как это произошло?
– Яков задает вопрос, оставаясь в том же положении.
– Он к городу подъезжал. У нас завтра, то есть сегодня уже, заседание. Его машину расстреляли из автоматов. Это какой-то дурной сон. Макар не мог... Не мог же?
– Нат...
– Абрамову достаточно произнести ее имя, как она вся сникает. И торопливо добавляет:
– У него
– Не сгущай краски и не впадай в истерику. Ты говорила с врачами?
Жестко. Но действует.
– Пробовала. Всё, чего добилась - идет операция.
– Сколько часов?
– Семь-восемь.
– Пойду, я счастья попытаю. Помашу корочками. А, - Яшка вспоминает о моем существовании, - Это мой друг - Марк.
Потом говорит, обращаясь ко мне.
– Это Натка, - и уходит.
Мы остаемся вдвоем и тупо пялимся друг на друга. Эта встреча, как чья-то шутка.
Жду какой-то реакции, но ее, видимо, не будет.
Присаживаюсь на соседний стул и предлагаю:
– Поговорим?
– мне достается взгляд из разряда: "Сейчас вот вообще не до тебя."
И что-то в женщине рядом изменилось. Одета проще - джинсы, футболка, ни куртки, ни кофты, хотя ночью прохладно. Волосы стянуты в хвост на затылке. Без макияжа. Но так выглядит моложе. И беззащитней.
Однако в те два раза, что мы виделись, она шла на контакт, а сейчас, я это кожей ощущаю, вокруг нее стена, за которую мне нет хода.
– Зачем? И о чем?
– слова это лишь подтверждают.
И даже голос становится другим. Не таким, каким она разговаривала с Абрамовым.
Это бесит.
– Считаешь, не о чем?
Отводит взгляд и молчит.
Глава 27
Глава 27
Наташа
Последние недели были не просто тяжелыми. Они были неподъемными. Бракоразводный процесс мчался как скорый поезд. А меня привязали на железнодорожных путях. На работе начались проблемы. Я была к этому готова. Я начала привыкать к новому Макару. И ничего хорошего от него не ждала. Это раньше он ждал поддержки от моего отца, а теперь давно уже оперился и встал на крыло. И не побрезговал подключить свои связи. Дошло до того, что прокурор, так щедро предложивший служебную квартиру, попросил ее освободить. Всё, чем я занималась по работе, изучали не то что с лупой. С микроскопом. К счастью, зацепиться ни за что не смогли.
Чего-то подобного я и ждала. Люди этой системы всегда на стороне победителя. А с их точки зрения у меня против Макара нет шансов. Желание уволиться крепло с каждым днем. Не давало этого сделать только упрямство. Я не буду бежать, поджав хвост. Я уйду, пережив все проверки. С гордо поднятой головой.
Единственным поводом для радости было то, что Савицкий действительно стоил своих баснословных гонораров. Он нашел документ - согласие на продажу бизнеса. И на мою удачу оказалось, что подпись там была подделана. Сегодняшнее заседание должно было стать моим триумфом. Но его придется отложить. Заключение почерковедческой экспертизы, которое Роберт вез из Москвы, было уничтожено взрывом его машины. Самого документа в автомобиле не было, иначе это был бы крах всего. Документ надежно спрятан. Но идти мне в суд не с чем. Да и в настоящий момент меня больше волнует жизнь Роберта. Очень не хочется, чтобы война из-за денег была выиграна человеческой кровью.