В океане "Тигрис"
Шрифт:
Да, течение не оказалось мифом, пишу об этом как бы жирным шрифтом. Многие из нас (я — прежде всего) ругали штурмана за упрямство, упрекали в невежестве. Жизнь рассудила. Ошибок Бейкера не забываем — запомним и его правоту.
Видимо, ничто нам уже не помешает войти в Аденский залив по линии, проходящей северней африканского рога.
24.00 я сменил на мостике Детлефа и Норриса и решил обойтись без напарника — пусть Карло поспит. Управлять легко. Самая удачная комбинация: гладкая вода и свежий ветер.
10.03.78.
Ветер крепкий, на море — гребни с белыми барашками, скорость судна — не менее трех узлов.
Надоело писать, аж пальцы ручку не держат, а прерваться нельзя. Это вроде платежей в рассрочку: пропуск очередного взноса аннулирует предыдущие.
Помню, едва обосновавшись на антарктической станции «Восток», засел за сочинение книги. Предполагалась толстая, страниц в тыщу.
Мучился над слогом, излагал во вступительной главе зарубежные впечатления — дорога к шестому материку вела через чужие страны, — а между тем давно уже длились экспедиционные будни, с лютыми морозами, с нелегкой работой, с мелочами быта. «Успеется», — отстранял я их свысока.
Надо было, не мудрствуя, вести скромный дневник. Возможно, из него со временем получилась бы и книга. Но я творил эпопею, витал в облаках изящной словесности — и спохватился, когда стало поздно. Подробности утратились, детали стерлись из памяти. С трудом наскреб материала на куцый очерк.
На «Ра» поступал осмотрительней. Здесь тоже стараюсь. Пускай десяток строк, но конкретных — и ежедневно.
Ночью разминулись с двумя кораблями. Утром огромный танкер обогнал и приветливо посигналил.
11.03.78. БОЛЬШОЙ СОВЕТ
Освободили стол для бумаг и разместились за ним все, кроме Германа (он на вахте). Тур формулирует преамбулу: четыре месяца лодка на воде, состояние ее нормальное, проделан интересный путь, и экспедиция идет к финишу. Отсюда — три подлежащих обсуждению важных вопроса.
Вопрос первый. Все ли намерены
финишировать вместе или кто-нибудь желает покинуть судно до срока?
Карло первый отрицательно покачал головой, остальных не нужно было и спрашивать.
— Спасибо, — торжественно сказал Тур. — Вопрос второй. На нашем пути, близ входа в Красное море, государство Джибути со столицей Джибути. Разрешение на визит есть. Заходить или не заходить?
Принялись взвешивать «за» и «против».
Зайти, разумеется, заманчиво: помыться, постричься, постирать, отдохнуть. С другой стороны: потеря темпа, лишние расходы, угроза заболеваний — лучше не заходить. Но, с третьей стороны, у нас отсутствуют навигационные карты района, кинопленка на исходе, желательно закупить овощи, фрукты, обновить запасы воды — значит, все-таки заходить?
Можно, впрочем, выбрать среднее. Устроить рандеву с каким-либо зафрахтованным кораблем, милях в пятидесяти от Баб-эль-Мандебского пролива, с тем, чтобы нам подвезли
Пожалуй, это — оптимальный вариант. Будем связываться с Би-би-си. Не помогут — делать нечего, причалим в Джибути.
Засим Тур объявил антракт. Обсуждение последнего вопроса перенесено на вечер.
12.03.78. ДОЛЛАРЫ И МИЛИ
День без происшествий. Доскажу о вчерашнем совещании.
Заключительный пункт его повестки касался уточнения координат реального финиша. Пришла пора определить, в какой конкретной точке закончим поход.
Красное море на карте похоже на рыбу. Там, где у рыбы жабры, в пятистах километрах за проливом, на территории Эфиопии стоит приморский город Массауа.
Неподалеку от него рождается Нил; земли вокруг некогда входили в древнеегипетское царство; именно на них заготовлялся недавно папирус для «Ра-1» и «Ра-2».
Более подходящего места нам на побережье не найти: Массауа достаточно крупный транспортный центр, из которого удобно разъезжаться и разлетаться. Итак, решено? Все согласны?
Не все. Норман возражает.
Он требует идти дальше, к нынешнему Египту. Приводит доводы: путешествие, начатое в стране зиккуратов, должно закончиться в стране пирамид, иначе кольцо маршрута не замкнется.
Он говорит об изяществе научной идеи и чистоте эксперимента, он, похоже, уже больший ревнитель теорий Тура, чем Тур.
И тут же проговаривается:
— Если финишируем в Массауа, получится, что мы прошли всего три тысячи девятьсот миль, а нам нужны хотя бы четыре тысячи, для круглого счета.
Вон оно в чем дело.
— Ты зря, Юрий, улыбаешься. Ты плохо знаешь психологию нашей публики. Недаром цены у нас никогда не бывают с нулями. Три доллара девяносто девять центов — это не четыре доллара, это, уверяю тебя, гораздо меньше!
Правильно. Беспроигрышная система. Поступим, как она нам советует: переведем морские мили в сухопутные, а лучше в километры, нет, в сантиметры: более семисот миллионов — ошеломляющая цифра, так, Норман?
Серьезно, мы же не спортивный рекорд ставим и не для будущих лекций стараемся.
До Массауа, между прочим, еще добрая тысяча миль (простите, тысяча восемьсот пятьдесят два километра), и не рано ли делить шкуру неубитого медведя?
13.03.78. МЕЛКИЕ РАДОСТИ
Играл с Германом в нарды и ободрал его как липку — мелочь, а приятно.
Детлеф совершил подвиг — загарпунил вручную (без ружья!) корифену.
У него насчет возможности этого уже месяц как спор с Германом, заключено тысячедолларовое пари. Герману теперь придется раскошелиться, но он, бродяга, заявил, что прошло слишком много времени и пари недействительно. Как бы там ни было, завтра мы корифену съедим.