В открытом море(изд.1965)-сборник
Шрифт:
— На одном катере мотор работает на малых оборотах. Он как будто приближается... вошел на минное поле.
Кочнев вслушался. Сначала он уловил слабые, какие-то бурлящие звуки, затем — приглушенный рокот мотора. Катер двигался очень осторожно.
— Произвести побудку! — приказал капитан-лейтенант. — Только без свистков, стука и шума, — предупредил он. — Говорить вполголоса. Наглухо задраить переборки и всем стоять на местах.
Через несколько минут экипаж подводной лодки был в боевой готовности. Советские моряки явственно слышали,
«Значит, нефть не просачивается», — обрадовался механик.
А Кочнев думал о другом. Он знал, что если катерники и «нащупают», где находится подводная лодка, то сами бомбить ее на минном поле не решатся. Мины могут сдетонировать и разнести все, что находится поблизости. Но катерники догадаются вызвать авиацию.
Капитан-лейтенант принялся листать тетрадку радиста с записями прогнозов погоды. Ему хотелось установить: летная ли сегодня погода?
Метеорологи предвещали усиление холодов.
«Если день морозный, то незамерзаемое море, конечно, окутано испарениями. Все это так, — рассуждал Кочнев, — но в тумане катер не решился бы войти на минное поле. Значит, на море небольшой ветер, он рассеивает туман. И все же видимость может быть плохой. Выжду», — решил он.
Катер бродил по минному полю минут сорок, затем вернулся на фарватер и кругом опять стало тихо.
Прошел час... два, а противник ничего не предпринимал. «Видно, погода нелетная», — заключил Кочнев и по переговорным трубам объявил:
— Всем заступающим на вечернюю вахту разрешаю отдыхать.
Кое-кто из подводников вновь улегся спать, а остальные, чтобы скоротать время, занялись: одни — шахматами, другие — чтением книг.
Командир с Жамкочьяном и штурманом ушли в каюту обдумывать, какое направление лучше всего выбрать для прорыва.
Кислород на подводной лодке расходовали бережно, так как не знали, когда удастся всплыть и открыть люки для притока свежего воздуха. С каждым часом в отсеках становилось все труднее и труднее дышать.
Дневной свет в этом краю фиордов и обледенелых скал держался недолго. По времени Кочнев определил, что на море уже наползла мгла, но он решил выждать: «Пусть утомятся насторожившиеся при наступлении темноты гидроакустики противника».
Капитан-лейтенант видел, как учащенно вздымались груди у старшин, матросов и офицеров. Люди дышали полуоткрытыми ртами, им не хватало кислорода. Он сам ощущал стук крови в висках. Руки и ноги, казалось, налились свинцом. Кочнев попытался зажечь спичку. Серная головка зашипела, но не воспламенилась.
— Дать кислород! — наконец приказал он. Загудели моторы вентиляции. Дышать стало легче, люди оживились.
После смены вахтенных неподвижно лежавшая лодка поднялась с грунта и, оставаясь на большой глубине, медленно двинулась вперед.
Она пробиралась среди черных шарообразных мин, колыхавшихся под водой лишь на несколько метров выше
Вот левый борт лодки коснулся такого троса. И подводники уловили противный, царапающий звук, от которого ноют зубы. Скрежет медленно полз от отсека к отсеку и оборвался за кормой.
«Винтами не зацепились», — облегченно вздохнув, отметил про себя Кочнев и отдал распоряжение увеличить ход.
«Сейчас засуетятся катера противника», — подумал он и взглянул на гидроакустика. Но тот молчал. Только спустя некоторое время Иванов сообщил:
— Моторы заработали на всех катерах... Самый ближний идет наперерез нашего курса.
«Значит, известили друг друга. Но как они это сделали: ракетами или по радио?»
— Эх, был бы туман на море! — вслух произнес капитан-лейтенант.
— До чистой воды осталось четыре-пять кабельтовых! — известил штурман.
Лодка еще раз коснулась минрепа. Гребной вал пришлось застопорить и несколько секунд двигаться по инерции.
Шум ближнего катера уже ясно различали люди в носовых и кормовых отсеках.
— Полный вперед! — приказал Кочнев.
Первые бомбы разорвались несколько левее лодки.
— Право руля!
В погоню включился еще один катер. Теперь бомбы всплескивали то слева, то справа, то за кормой. От сильных взрывов лодка вздрагивала и покачивалась. Но дрожавший свет в электрических лампочках не гас. «Почему так странно и разрозненно действуют катера? — недоумевал Кочнев. — И скорость не полная... Наверное, боятся столкнуться друг с другом? Значит, на море туман, — обрадовался он. — Повезло нам!»
Стремясь скорее оторваться от катеров, капитан-лейтенант потребовал от механика:
— Дайте самый полный! Выжмите из машин все, что можно.
Погоня длилась недолго. Сначала отстал один катер. Потом перестал сбрасывать бомбы и другой. Гидроакустик уже не слышал никаких шумов.
— Оторвались! — сказал он.
Отойдя от берега миль на двенадцать, лодка всплыла под перископ. Кочнев, прильнув к окулярам, попытался разглядеть что-либо на море, но, кроме серой мути, ничего не увидел: кругом был густой туман.
— Приготовиться к всплытию! — приказал капитан-лейтенант.
Он первым поднялся по трапу, отдраил выходные люки и, выскочив на мостик, полной грудью вдохнул морозный солоноватый воздух. Казалось, не надышаться им.
И люди, стоявшие за его спиной, некоторое время не могли вымолвить слова.
Дымящееся на холоде море чуть слышно плескалось у борта.
— Налаживайте антенну, — сказал наконец Жамкочьян. — Теперь можно радировать: приказ нами выполнен.
«ПЕЛИКАН»