В ожидании героя. Книга 1. Ловушка для рейдера
Шрифт:
Согласилась…
Рано-рано субботним утром, взвалив на себя огромные сумки в сине-красную клетку, приволоклись они втроём в Центр, где вдоль «Детского мира» вытянулись ряды стихийного торжища.
На Машу и на племянницу хозяйка китайского ширпотреба, как на витрину, бесцеремонно развесила товар в виде шерстяных женских рейтуз, детских стеганых брючат, варежек-перчаток размеров от и до, ещё какой-то мелочевки, значение которой новоявленной продавщице, оторопевшей от увиденного, так и осталось неведомым.
Хозяйка втиснула
расступились и где сходу задымила сигаретой…
Смотреть в ту сторону Маша больше не смотрела… не хотелось… Одной из разъединенных женщин она предложила поменяться местами, и та с радостью ответила согласием.
Маша оказалась рядом с пожилой женщиной, перед которой на снегу лежал коврик, а на нем горкой – железные мочалки и обыкновенные открывашки.
Товар меж тем с лёту не уходил…
Люди любопытной цепью двигались медленно вдоль рядов, редко-редко около кого задерживаясь.
Давно поднялось в тускло-облачном небе зябкое солнце, никого не грея и слабо освещая в прогалы землю.
Было холодно. Мразно было.
Ноги в полусапожках на рыбьем меху окоченели и задубели. Переминаясь с ноги на ногу, хотелось только одного – бросить всё и убежать… убежать, где тепло-тепло…
Маша пребывала как в густом морозном дыму, отсутствуя в реальном мире и давно ничего не фиксируя. За то время, что простояла в шумном нервном ряду, у неё каким-то непостижимым образом купили одни мохнатые легинсы и пару детских варежек, а у её соседки справа, как обнаружилось с удивлением и легкой завистью, железные мочалки с коврика исчезли все.
Постоянно разносили чай в термосах… горячий чай… душистый… Хотелось согреться, только сделать этого за отсутствием личных средств Маша не могла, а всё то, что наторговалось, сразу перекочевало к зоркой хозяйке.
– Замерзла? Выпей – согрейся чуток… – сквозь памороку, окутавшую сознание, пробилось участливое: кто-то сунул в озябшую руку бумажный стаканчик, сладко обжегший хлипким теплом стылую ладошку.
Чай ей любезно подала женщина, на коврике у ног которой маленькой
кучкой оставались лежать на деревянных ручках открывашки.
– Пей! Пей! Не стесняйся! – отзывчиво приказала соседка справа. – Без денег, небось, осталась? У этой мымры, – и Маша отлично поняла, о ком речь, – такие дурочки каждый день меняются… Ты не первая… – женщина глубоко вздохнула, – …и не последняя, думаю…
Опешившая студентка-отличница осторожно сделала первый глоток: потеплевшее нутро благодарно откликнулось и прояснилось
– Зовут-то как? – всё тем же участливым голосом продолжала допытываться удачливая соседка.
– Маша… – протянула несостоявшаяся торговка еле-еле слышно.
– Мария, значит… а меня вот тётя Талина зовут… – услышала студентка, не сумевшая при том скрыть своего удивления, что не промелькнуло мимо внимания любезной женщины. – Это муж меня так: Талина да Талина с молодости… Я и привыкла… так-то я Наталья Петровна буду…
Отогревшись, Маша вяло улыбнулась.
Меж тем в рядах что-то произошло: вокруг всё пришло в движение, все гулко и подавленно зашумели. Подбежала хозяйка. Молниеносно посрывала с Маши весь товар. Суетливо запихнула в большую сумку и, взвалив её на плечи, исчезла.
Что делать дальше: уходить или ждать неизвестно чего? – Маша не знала.
– Явились! – с ужасом простонала соседка слева и быстро-быстро стала собираться.
– Кто? – невольно вырвалось у Маши.
– Мытари тутошние… – услыхалось в ответ незнакомое слово.
Маша и сообразить не успела, как перед ней нарисовался крепыш с
воловьей шеей и небрежно полюбопытствовал:
– И чё продавашь, красавица?
– Я ничего… – растерянно промямлила девушка.
– Со мной так нельзя! – парень нагло уперся бесцветными глазами. – Не люблю я! Я видел тебя обмотанную шмотьём… Гони давай!.. – и он протянул открытый черный пакет, в котором навалом лежали бумажные деньги.
Теперь Маше и без объяснений было понятно, кто перед ней. Поддавшись общей нервозности, она выдавила:
– Ничего я тебе не дам! У меня и нет ничего…
– Тогда с нами пойдёшь… – парень, цепким отекающим взглядом обшарив девушку с ног до головы, нагло хихикнул.
Маша струсила, однако не настолько, чтобы от страха потерять голову: готова было сказать твердое «нет», как соседка справа опередила:
– Что привязались к девчонке? Она и не торговала вовсе. Спутал ты ее с кем-то… Стоит тут рядом со мной… внучка моя…
– А ты, старая, варежку закрой! Я не слепой, чтобы не знать, кто тут и что тут… – и с угрозливым нахрапом приказал: – Пошли! Бегом за мной!
– Никуда я не пойду! – дерзко отозвалась на то Маша.
– Цыц! – и парень, причмокивая красными губами и свирепо наступая, повтори: – Двигай, говорю, ногами, да поживей!
И тут произошло невероятное и неожиданное. Машу не подвела природная подвижность, не раз проявляемая ею при игре в волейбол. Вот и в эту минуту она, внутренне сгруппировавшись и не задумываясь, прыжком выступила вперед и с силой, как по летящему к ней мячу, ударила парню прямо в рожу: хлесь! Парень покачнулся и грохнулся мешком наземь, – и, лишь очухавшись, срывающимся от злобы голосом завопив: