В ожидании поцелуя
Шрифт:
— Я считаю эту часть замка своими апартаментами, таким же личным пространством, как и мой дом в Лондоне. Именно такими они и должны оставаться — личными. Людмила, домохозяйка, сколько я себя помню, здесь была всегда — как и большинство моего персонала. У нее есть ключ, и я знаю — ей я могу доверять.
Значит, были люди, которым он не доверял? Наташа, возможно?
Комната за двойными дверями, как Жизель и ожидала, оказалась элегантной, выдержанной в стиле барокко. И в то же время в ней не было помпезности — все здесь радовало глаз и дарило
Деревянные стены были окрашены в мягкий серый цвет, а простые белые занавески и зеркало над камином только подчеркивали ценные предметы антикварной мебели. У тяжелых кресел, обитых серым и кремовым бархатом, стояли полированные столики. Лампы на них тоже были серого цвета. На полу лежал старый, слегка выгоревший пушистый ковер в кремовых и голубых тонах, перекликающийся с дизайном всей комнаты и узором на потолке.
Свет люстры заполнил комнату, отбрасывая мягкие тени.
Это была мужская комната, но такая, в которой женщине было приятно находиться.
— Твоя комната — вон там, — сообщил ей Сол.
Ее комната? Хоть он и намекнул Наташе на их отношения, но на самом деле не имел никаких намерений сделать ее своей любовницей.
— Я с места не сдвинусь, пока не объяснишь, что происходит. И почему ты позволил Наташе думать…
— Думать что?
— Сам знаешь. Ты намекнул на то, что мы любовники.
— А, ну да…
Его неожиданное согласие оставило Жизель в недоумении.
— Но почему?
— Разве это не очевидно? — Сол пожал плечами. — Ты видела Наташу. Слышала ее. Она очевидна в своих желаниях, как мне кажется.
Он имел в виду — Наташа не скрывает того, что желает его.
— Ты, должно быть, дал ей повод думать, что… ответишь на ее чувства, — обвинила она его.
— Нет, никогда! — защищался Сол.
— Если так, то почему бы напрямую не сказать, что ты не заинтересован? Вместо того чтобы… прятаться за выдуманными отношениями со мной?
— Наташа замужем за моим кузеном. Он любит ее. Он одержим ею, точнее сказать. И верит, что она тоже любит его. Но правда заключается в том… Когда-то я ясно дал ей понять — она теряет со мной время.
И Наташа переключилась на Альдо. Но, как всякой женщине, Наташе не нравится, когда ей отказывают. И она вполне способна нарушить свои свадебные клятвы… Она всегда добивается того, чего хочет.
— И в случае с тобой?
Жизель заметила, что рассердила его — в который уже раз… Накажет ли он ее, как раньше? Может, снова поцелует?
Волна желания нахлынула на Жизель, заставив ее почувствовать себя опустошенной и слабой. И она ненавидела себя за это…
В панике она продолжила свои обвинения:
— Ты все это давно спланировал, правда? Привез меня сюда, чтобы использовать, пожертвовав моим профессиональным статусом? Почему нет? Еще одна глупышка, которая жаждет забраться в твою постель и больше ни о чем думать не может! Ты ничуть не менее аморален, чем жена твоего кузена. Вы вполне друг другу подходите. На самом деле ты сам хочешь с ней переспать!
Жизель
Сола шокировало и то, насколько для него стало важно, что именно думает о нем Жизель.
Он приблизился к ней на шаг и остановился, заметив, что она отступила.
— Да, я привез тебя сюда частично и оттого, что надеялся — твое присутствие даст понять Наташе, что я в ней не заинтересован. А я, видит бог, действительно не заинтересован в ней!
— Только частично? — Жизель бросила ему вызов. — И каковы же другие причины?
Черт, он хотел ее — прямо здесь и сейчас!
Он представил картину: ее рот накрыт его губами, гибкое тело подчиняется его движениям, его руки свободны, и он может исследовать каждый сантиметр ее тонкой фигурки…
Сердце Сола заколотилось с удвоенной скоростью. Он так хотел ее!
— Ты втайне надеешься, что я затащу тебя в постель?
— Нет!
Жизель сказала «нет», но ее взгляд, вздымание груди, как будто ей было тяжело дышать, — все кричало о том, что она делит с ним эту страсть, это безумное влечение. Не было никакого другого объяснения ее дикому и беспомощному взгляду: смеси ярости и влечения — тому, что испытывал и сам Сол…
«Он догадался о моих чувствах и теперь издевается, готовый в который раз унизить», — решила Жизель.
— Нет! — в панике снова выкрикнула она. — Ты — последний мужчина, которого я хотела бы видеть своим любовником!
Этого было достаточно. «Более чем достаточно», — решил Сол.
— Врунья! — выдохнул он сквозь сжатые зубы и прижал Жизель к себе. — Ты хочешь, мы оба этого хотим!
Жизель стояла потерянная, не в состоянии защищаться, она не могла сопротивляться мучительному томлению, которое возникло от его слов.
В руках Сола она словно таяла. Под натиском его требовательного рта ее губы раскрылись. Она прижалась к нему, готовая встретить все его требования и ответить на них. Словно она и в самом деле произошла от его ребра, словно была его частью. Он владел ею, а она ему отдавалась. Все, что не имело отношения к Солу, стало не важно. Все, кроме ее влечения к нему, которое управляло, владело ею, поглощало ее.
Ее собственное желание… Выходит, она ждала и отчаянно нуждалась в том, что происходило сейчас. Как она хотела всего этого! Как хотела самого Сола! И насколько он был прав, смеясь над ее попытками это отрицать.
Жизель позволила Солу взять контроль над собой, и он поднял ее на высоты, к которым так стремилось ее тело…
В какую-то секунду она вздрогнула от сознания собственной уязвимости, инстинктивно понимая: опасность слишком велика…
Сол почувствовал ее сомнения и прервал свой требовательный поцелуй, чтобы взглянуть Жизель в глаза. В их затуманенных глубинах он видел волнение, затемняющее зной желания. Сол видел в них все то, что испытывал сам…