В ожидании поцелуя
Шрифт:
— Жизель? — Она почувствовала, как Сол прикоснулся к ее плечу. — Поговори со мной, — настаивал он. — Скажи, в чем дело.
Жизель вновь открыла глаза. Она была слишком измотанной, чтобы сопротивляться и защищаться. Она и так потеряет Сола, так что какая разница, если в его глазах появится отвращение к ней?
Она глубоко вздохнула:
— Это мамочка с коляской и ребенком… Там, на улице. Они напомнили мне… Я думала… — Ее голос был таким тихим, что Солу пришлось прикладывать усилия, чтобы расслышать ее. — Я должна была остановить их. Не должна была отпускать руку мамы и коляску.
Она говорила о детстве — Сол начал понимать, что вид той женщины с ребенком и коляской напомнил Жизель об ужасном происшествии, которое в одно мгновение лишило ее и матери, и брата.
— Я должна была умереть с ними. Так думал мой отец. Поэтому он отправил меня к бабушке Мод, вместо того чтобы оставить у себя. Ему невыносимо было видеть меня, потому что я не смогла… спасти их. Он знал, что я должна была умереть вместе с ними.
Сол был потрясен.
— Нет, Жизель, — мягко произнес он, обнимая ее. — Нет. Это неправда.
— Правда, — настаивала она. — Это была моя вина. Если бы я удержала их! Но нет, я отпустила… Отпустила — и они умерли. Мама была сердитая, потому что я не хотела идти на улицу. Было темно, и шел дождь, но она сказала, что нам надо выйти, поскольку Томас никак не мог успокоиться и все время плакал. Велела мне посадить его в коляску, сказала, что потом пойдем в парк и я смогу там покачаться. Но когда мы почти дошли до парка, она передумала и сказала: «Нам надо перейти дорогу». Велела держать ее за руку, но я не хотела… Я хотела пойти в парк, как она и обещала. Тогда мама схватила мою руку, но я высвободилась, и тогда она начала переходить дорогу без меня. Я закричала, чтобы она остановилась, потому что грузовик мчался прямо на них, но она не остановилась… И тогда… и тогда стало поздно… Это моя вина, что они погибли…
— Нет! — воскликнул Сол, в ужасе от того, насколько сильна ее боль. Жизель живет с этой болью уже много лет. — Это не твоя вина! Это был несчастный случай, и твоей вины тут точно нет. — Он провел рукой по ее волосам и откинул их с ее лица. — Посмотри на меня! — Жизель молча подняла заплаканное лицо. — Ты правда думаешь, что судьба позволила бы тебе умереть, когда уже обещала тебя мне?
Глаза Жизель округлились.
— Что… что ты имеешь в виду?
— Когда я увидел сегодня, как ты бросилась под колеса машин, я безумно испугался. И тогда до меня дошло. Я люблю тебя, Жизель… Я думаю, что влюбился еще тогда, после этой глупости на парковке. Судьба свела нас вместе в тот день, потому что мы предназначены друг для друга.
— Нет! — запротестовала Жизель, паникуя. — Ты не можешь любить меня. Не должен. Мы не должны любить друг друга!
— Потому что, возможно, мы причиним друг другу боль? — Сол прислонился лбом к ее лбу и поцеловал ее в переносицу. — Поэтому ты решила не любить никого и не иметь детей? Из-за того, что случилось с твоей мамой и братом?
Жизель опустила голову. Пришло время все рассказать ему о своих чувствах. Она хотела этого и была уже готова… Но слова словно застряли у нее в горле. Она была слишком напугана, чтобы высказать их вслух. И вместо этого просто покачала головой.
В конце концов, это тоже было правдой — хоть и не всей. Пока Жизель могла наслаждаться Солом.
— Я не хотела, чтобы ты знал… Не хотела, чтобы винил меня и смотрел на меня так же, как смотрел отец. Я могла спасти их, но не стала — я отпустила их! — выкрикнула она срывающимся голосом.
— Нет. Это теперь тебе так кажется. Но ты была ребенком… Что ты могла сделать?
Он так ясно представил себе: мокрая дорога, уставшая и взвинченная женщина, которой не терпится добраться до дома, ожидающая, что дочка, чью руку она отпустила, пойдет за ней следом… А Жизель столько лет несет эту ношу вины! От этой мысли у Сола ком застрял в горле.
И в эту самую минуту Сол поклялся себе — он будет любить ее так сильно, что она больше никогда не почувствует этой боли…
— Я люблю тебя, — сказал он снова. Теперь Сол был в этом уверен. Каким же он был глупцом, что отрицал чувство в голове, когда сердце и тело его кричали ему о его любви к Жизель. — Ты ничего не можешь поделать с этим. Ничто на свете не может заставить меня отказаться от моих чувств. Ничто. Я хочу жениться на тебе, Жизель.
Она вся напряглась в его объятиях:
— Нет. Ты не можешь… Ты просто не можешь хотеть на мне жениться.
Пораженный Сол решил свести разговор к шутке:
— А, вот в чем дело… У тебя уже есть муж, так? Ну что ж, придется твой брак аннулировать. В конце концов, ты никогда не принадлежала ему. Ведь ты стала женщиной со мной, стала моей любовью, моей жизнью… — Его голос стал низким, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. Жизель больше не могла сопротивляться ему, сопротивляться себе. — Самой судьбой мы предназначены друг другу, — настаивал Сол. — Я уверен в этом больше, чем в чем-либо. Встретиться, полюбить друг друга, быть вместе. Судьба даже дала нам обоим не самое счастливое детство, чтобы мы могли лучше понять друг друга. Жестокость наших потерь — это мост, по которому мы можем перейти от одиночества к общему будущему.
— Прекрасные слова, — ответила Жизель, — но…
— Это не просто слова. Это мое обещание нашего совместного будущего, а оно у нас есть, Жизель. То, что у нас есть, слишком особенное, чтобы им разбрасываться.
Каждое его слово будто лезвие ножа пронзало ее сердце. Она страстно хотела получить то, что предлагал ей Сол. Но как она могла позволить ему любить ее такой, какая она есть?
— Брак обычно предполагает детей, — хрипло произнесла Жизель. — А я никогда не смогу дать тебе ребенка, Сол. Мой взгляд на этот вопрос никогда не изменится!
Его рука легла ей на плечо.
— А разве я говорил, что хочу детей? Правда состоит в том, что я даже рад твоей позиции. Мой взгляд на этот вопрос также не изменится. Ты и я, мы можем путешествовать вместе, быть вместе, работать вместе. Вместе мы построим грандиозные, прекрасные здания — потому что нас ведет страсть. Мы не сможем добиться всего этого, по-настоящему быть вместе и при этом иметь детей. Наши здания и станут нашими детьми!
Он говорил так лаконично, так правдиво, что Жизель была очарована. Она изумились тому видению будущего и той глубиной его намерений, которые он высказал.