В ожидании сердца
Шрифт:
КОРЗУБ. Все семь.
ДАША (по-гречески). Кэ та эфта.
ЛОИДИС. Семь?
КОРЗУБ. Вы говорите по-русски? Так вы шпион?
ЛОИДИС. Нет, нет шпион. Маленько. Мой папа жил в Феодосия. До войны… Потом выбрался. Греция. Я родился в Афинах. Это неожиданное предложение.
КОРЗУБ. Неожиданное или неприемлемое?
ЛОИДИС. Не… Приемлемое… Нет, очень приемлемое… Я готов обсуждать.
КОРЗУБ. Может быть, продолжим за обедом? Я попросил повара приготовить настоящий русский обед. Поверьте, русская кухня гораздо лучше, чем русская демократия.
ЛОИДИС. Да, это очень странная демократия. Вы много
КОРЗУБ. Да, но не в бизнесе. Инна Константиновна, проводите господина Лоидиса в зал приемов. И покажите по пути нашу галерею. Правда, Эль-Греко у нас нет, но зато есть Феофан Грек…
ЛОИДИС (по-гречески). Апистэфто!
КОРЗУБ. Что?
ДАША. С ума сойти!
Гость с Инной направляются к двери.
КОРЗУБ. Дарья Юрьевна, задержитесь на минутку.
ДАША (дождавшись, когда они останутся одни). Спасибо за цветы! Букет был великолепен. Но часы я… вам возвращаю. (Протягивает коробочку.)
КОРЗУБ. Почему?
ДАША. Такой дорогой подарок я могу принять только от близкого человека.
КОРЗУБ. Так давайте познакомимся поближе.
Корзуб обнимает девушку. Даша не сопротивляется, а только уклоняется от поцелуя.
ДАША. Прямо здесь и познакомимся? На диване? Бедный диван, сколько же он повидал на своем мебельном веку! Или, может быть, на столе? В рабочем порядке? (Берет в руку забытую Инной заколку.) Стол тоже многое видел… Вы были когда-нибудь женаты?
Корзуб растерян. Он отпускает Дашу.
КОРЗУБ. Был. У меня дочь.
ДАША. Вы часто с ней видитесь?
КОРЗУБ. Не очень. Но она ни в чем не нуждается.
ДАША. Ни в чем? А в отце? Интересно, если вы когда-нибудь снова женитесь, поменяете обстановку или все оставите по-старому? И стол, и диван, и (показывает заколку)…
КОРЗУБ. Нет, вы меня не поняли…. Неужели вы думаете…
ДАША. Нет, я так не думаю. Я уверена, что вы вполне в состоянии снять для нашего близкого знакомства номер в каком-нибудь сногсшибательном отеле или пригласить меня в ресторан.
КОРЗУБ. В самом деле, давайте поужинаем где-нибудь. Вы были в ресторане «Голодный диггер»?
ДАША. Нет. А это где?
КОРЗУБ. Это на берегу реки Неглинной.
ДАША. Она же под землей.
КОРЗУБ. Вот именно! Ресторан расположен в старинных катакомбах. Официанты одеты диггерами. Очень необычно!
ДАША. Да, я заметила: «новые русские», ой, простите, любят все необычное. Но мне что-то не хочется под землю. Глубину отношений между мужчиной и женщиной я представляю себе несколько иначе.
КОРЗУБ. Предложите тогда вы что-нибудь!
ДАША. Значит, вы хотите познакомиться поближе?
КОРЗУБ. Да, как можно ближе…
ДАША. Тогда приходите к нам на семейный обед! Послезавтра. Я познакомлю вас с моей семьей. Мы все собираемся – прилетает дядя из Америки… Или я вас не поняла и вы все-таки имели в виду другую близость?
КОРЗУБ. Вы все правильно поняли. Я обязательно приду.
Он
ИННА. Дарья Юрьевна, гость спрашивает про Феофана Грека и не понимает, что такое уха с расстегаями. Требуется ваша помощь.
ДАША. Да-да… Конечно. (Уходит.)
ИННА (подходит к столу, смотрит на оставленные Дашей часы. Потом смотрит на свои часы). Повторяешься, Корзуб…
Инна уходит. Закрывается занавес. На авансцене остается Корзуб.
КОРЗУБ. Новые русские, новые русские… Как богатый – так новый русский. Как новый русский – так идиот… (передразнивая Секвоева): «В мире много богатых идиотов!» Вы что же думаете, господа хорошие, для того, чтобы стать богатым, ни ума, ни таланта не нужно? Нет, миленькие мои, ошибаетесь. А кроме ума и таланта еще и смелость нужна! Когда все рухнуло, одни сломались или струсили, а я – нет! Я работал. День и ночь работал. Учился… Учился покупать, продавать, давать взятки! Вы думаете, легко дать взятку министру? Это искусство посильнее Фауста Гете. Из тех, с кем я начинал, троих отстрелили, один спился, двое – за бугром отсиживаются… А я здесь, в России. Я есть и буду. Капитализм, господа, – это всерьез и надолго!
Уходит.
Снова квартира Кораблевых. В доме суета, готовятся к обеду.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА (поет):
Канает пес, насадку лавируя.И ширмачи втыкают налегке…Раздается звонок в дверь. Два телохранителя принесли два ящика с вином.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Вы?
ТЕЛОХРАНИТЕЛИ. Мы.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Что, опять бомба? В прошлый раз приперли в дом клумбу. Кому, от кого? Такой шухер был! Чуть милицию не вызвали – думали, бомба…
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Нет, тут не бомбы – гранаты (достает бутылку из коробки).
2-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Шабли, божоле…
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Шабли! А вы знаете, что шабли было любимым вином Чехова?
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Не знаю.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Боже, слова-то какие! Божоле, шабли… Ароматы Франции. Вот вы не бывали во Франции?
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Ну почему же? Сколько раз. С шефом.
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Ну да?! А мне не довелось! Так мечтала Париж посмотреть! Авиньон. Нормандские замки… Даже французский язык выучила. Потом забыла. Иван Афанасьевич у нас засекреченный был. За границу ни-ни. Ну и мне тоже… Теперь все можно, а возможностей нет…
1-й ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Куда ставить-то?
ВЕРА МИХАЙЛОВНА. Ой, извините. Давайте-ка, мальчики, все это быстренько на кухню, пока Иван Афанасьевич не увидал. А то погонит нас вместе с шабли и божоле… Не любит он этого.