В паре с 'сотым'
Шрифт:
Я в это время атаковал первую пару вражеских самолетов, но неудачно: выполнив полупереворот, на большой скорости не смог зайти "фоккеру" в хвост и проскочил мимо. Однако фашиста это не спасло: мой ведомый младший лейтенант Кудинов тоже с полупереворота атаковал его и метров с семидесяти сразил.
Три "фоккера" сбиты. Остался один. Вот он левым боевым разворотом пошел вверх, тянет все выше, идет в сторону солнца. Но за ним сверху зорко наблюдает ведущий второй пары прикрытия лейтенант Березкин. Он тут же передает Бондаренко:
– "Двадцать
– Вижу! Я - "двадцать первый". Атакую - прикрой! Это приказ. Березкин выполняет его - идет вслед за выполняющим атаку Василием Бондаренко. Сверху сзади, под две четверти "фоккер" вписывается в прицел. Стволы истребителя брызнули огоньками - и четвертый гитлеровец прекратил свое существование. Мы видим, как он падает, как небо по вертикали перечеркивает еще одна дымная полоса.
Но тут в шлемофоне послышался торопливо-взволнованный голос:
– Внимание, я - "пятьдесят шестой". "Фоккеры"!
Это предупреждал нас Кудинов. Он заметил на одной с нами высоте восемь нарастающих точек. Вражеские истребители! Идут на сближение. Правым пеленгом, с превышением пары над парой.
Фашисты увидели и нас, и группу Бондаренко, сбросили бомбы и устремились вперед, чтобы завязать бой с нашей четверкой.
Я находился метров на 200 выше противника и своей парой первым атаковал ведущего - сверху в хвост. Открыл огонь, когда до цели было уже меньше ста метров - бил наверняка. И не промахнулся! Когда мы с Кудиновым выходили из атаки, на него насел напарник только что сраженного мной "фоккера".
Это увидел Сухов, находившийся выше, и предупредил Кудинова. И не только словесно, но и решительными, молниеносными действиями: его истребитель с цифрой "50" на борту буквально свалился с высоты на крестатую машину. Две короткие очереди - и "фоккер" вспыхнул.
Мы навязали врагу бой на вертикалях. Группа Бондаренко находилась выше всех и не давала фашистам занять выгодное положение для атаки.
В разгаре боя Сухов услышал предупреждение станции наведения: на подходе еще одна, уже третья, группа самолетов противника. И буквально тут же Березкин передает:
– Я - "тридцатый". Вижу шестерку "фоккеров" п выше нас - пару "мессеров".
– "Двадцать первый", я - "пятидесятый": атакуйте противника. Я набираю высоту!
– приказал Сухов.
– "Тридцатый", я - "двадцать первый". Следите за "мессерами", - тут же передал Березкину Бондаренко.
– Я атакую!
Атака последовала незамедлительно. Объектом ее оказался ведущий второй пары, теперь уже общей группы "фоккеров". Дистанция - 75 метров. Огонь! Трассы буквально впиваются в истребитель врага, и он заваливается набок.
Когда Бондаренко горкой стал выходить из атаки, на него ринулся "фокке-вульф", но трасса
"Фоккеры" под натиском краснозвездных машин пытались встать в оборонительный круг, но замкнуть его из-за наших активных атак им никак не удавалось.
Четверка Сухова, набиравшая высоту, была атакована "мессерами". Кутищев вовремя заметил это и заградительным огнем не подпустил их к товарищам. "Мессеры" ушли вверх. Но сам Кутищев оказался в опасности: на него насел "фоккер", и теперь уже я пришел товарищу на выручку и отбил атаку.
Наблюдаю за "фоккером". Вот он выполнил переворот, идет вниз, пикирует. Явно намерен кого-то атаковать. Присмотрелся. Вот оно что! Оказывается, в это время у земли работали наши штурмовики. Переворот - и мой истребитель преследует врага. Короткой очередью отпугиваю "фоккера", и его "интерес" к "илам" тут же пропадает: надо спасать собственную шкуру! "Фоккер" боевым разворотом в сторону солнца пытается уйти из-под моего огня.
Неотвязно следую за ним. Нас разделяет метров сто. Противник перекладывает машину с крыла на крыло, и я не пропускаю удобного момента нажимаю гашетку. Еще одним истребителем у врага стало меньше!
Лейтенант Березкин, находившийся в течение всего боя "на высоте положения" - над боевым порядком - увидел, как один "фоккер" проник в нашу группу и виражит там. "Того и гляди, кого-нибудь собьет!" -забеспокоился Березкин. Посмотрел вверх. Противника нет. Значит...
Вячеслав тут же выполняет глубокую спираль и выходит "фокке-вульфу" в хвост. Расстояние сокращается, летчик сосредоточен, - бить надо только наверняка! Фашист заметил погоню и что было силы потянул ручку на себя.
– Не уйдешь!
– произнес Березкин и тоже потянул ручку. И когда до противника осталось метров пятьдесят, Березкин дал очередь. "Фоккер" вспыхнул и камнем пошел к земле.
Воздушный бой стал постепенно ослабевать, а вскоре и вовсе прекратился. Вражеских машин уже не было - мы своей восьмеркой остались хозяевами положения.
Сухов запросил наземную станцию, можно ли выполнить "тридцать три" - и получил от "Тигра" согласие: значит, идем на свой аэродром.
В полку уже знали о нашем бое, и пока мы еще находились в воздухе, там уже дописывался боевой листок.
Плотным строем восьмерка прошла над аэродромом. Ведущий скомандовал:
– Роспуск!
Садились, заруливали, покидали кабину - и спешили к своему ведущему на доклад. Здесь, в ожидании пока за нами подойдет машина, Сухов накоротке сделал разбор.
Машина подъехала и, забрав нас, доставила прямо к командному пункту. Старший лейтенант Сухов подошел к командиру, четко вскинул руку, стал докладывать: