В пасти Джарлака
Шрифт:
Вскоре настала очередь и дворца. Он раскинулся над обрывом на берегу Великой и своим изяществом почти не уступал королевскому замку в Валорионе. Стены были из желтого камня, похожего на янтарь. Может, это и был янтарь? Теперь уже не важно.
Когда Хрюша проломил стену и ворвался внутрь, я понял — этот дворец мы видим в последний раз.
Кабан сметал внутренние стены словно картон.
Слышали выражение: «Слон в посудной лавке»? — так вот теперь я знаю, что оно означает буквально! Дорогущие вазы, гениальные картины, великолепные статуи — все это разлеталось от ударов мощных клыков, гибло под копытами.
Дворец содрогался, сверху сыпались крупные камни. Когда один упал рядом с моей головой, я обеспокоился всерьез. Свинье-то пофиг, для нее это как массаж, а нас может запросто зашибить насмерть!
Правда, был и положительный момент — во дворце нас перестали осыпать стрелами. Эльфы уразумели, что пора уносить ноги, еще в тот момент, когда Хрюша проломил стену. А раз в нас не стреляют, то можно взять управление кабаном в свои руки.
Так я и сделал. Хрюша все еще пребывал в возбуждении, потому повиновался неохотно. Его обуяла жажда разрушения. В конце концов удалось вывести кабана из дворца. Вернее, из того, что осталось от дворца, — Хрюша вышел через несущую стену, и, лишившись опоры, строение рухнуло, подняв в воздух целое облако пыли.
Когда пыль рассеялась, я оглянулся — осмотреть развалины Лилалиндэла. Меня охватила смесь восторга и сожаления.
Наверное, такие чувства испытывали варвары, разносящие Рим.
Если так будет продолжаться — мы доберемся до вожделенного оврага за день. И, следовательно, успеем ровно к назначенному сроку. Скорей всего, мы прибудем даже немного раньше. А Кока, по всей видимости, уже там.
Неужели мы наконец-то вернемся домой? От этой мысли стало одновременно и тепло, и страшно. Мы пробыли в Эорине почти три месяца! Когда попали сюда, была поздняя весна, а сейчас близится осень. Вот тебе и летние каникулы! Бедные родители! Что мы им скажем, я пока так и не придумал. Они ведь могут и не поверить в историю про параллельный мир. То есть про перпендикулярный. Ну ничего, Васян что-нибудь сочинит. Наверняка в его предприимчивой голове уже сложился план, как объяснить наше трехмесячное отсутствие, а заодно и как извлечь из Эорина материальную выгоду.
— Уже придумал способ заработать на других мирах? — спросил я друга.
— Придумал. Для начала мечи и кольчуги толкиенюгам пихнем. Они за твою железку или за жориковский фламберг любую сумму выложат.
— Лично я меч продавать не собираюсь, — огорчил я друга.
— Как знаешь. И без твоего клинка у нас барахла хватит, чтобы начальный капитал поднять. А потом, как бизнес наладится, такие дела проворачивать будем!
— Я думал, ты что-нибудь покруче придумаешь.
— А это еще не все. У нас ведь есть Кабан Пятак.
— И что? — спросил Жорик.
— Как — что? С собой его возьмем!
— Зачем? — удивился я. — Москву разрушить?
— Не, Москва пускай стоит. В зоопарк продадим.
— Он ни в один вольер не поместится.
— Тогда в цирк!
— Да и в цирк его фиг впихнешь, — сказал Жорик. — И вообще, как ты им объяснишь, откуда у нас кабан-переросток?
— Не вопрос! Уж я объясню. Например, скажем, что из Чернобыля привезли.
— Ну-ну. — Я покачал головой. — Он в овраг-то хоть влезет?
— Пессимисты вы, — проворчал Васян. — Впихнем!
— Ну
— Почему это мой? — машинально переспросил я.
Васян неопределенно махнул рукой. Он был раздосадован тем, что Хрюша наотрез отказался спускаться в овраг. Ни команды, ни уговоры не действовали. Словно для кабана существовал невидимый барьер. Вот Васян и психовал. Меня же гораздо сильнее расстроило и насторожило отсутствие Коки.
Мы излазили весь овраг, обошли окрестности. И не обнаружили ни Коки, ни следов его пребывания. Зябба и Ника, как авторитетные следопыты, заявили, что тут вообще уже давно никого не было.
Что же произошло? Ведь Кока обещал быть здесь заблаговременно.
Мы решили подождать до открытия портала, вдруг появится.
Времени было что-то около двенадцати. До «окна» оставалось приблизительно два часа.
Это хорошо. Можно будет расстаться не второпях, а попрощаться, как и следует прощаться с настоящими друзьями. Я подумал, что, вероятно, вижу их в последний раз, и от этого на душе стало невыносимо тоскливо. Как я ненавижу расставания!
— Зябба, ты теперь куда двинешь? — спросил Васян.
— В Гадюшник, там пиво, девки и драки.
— А ты, Борода?
— Мне все равно, лишь бы были драки, пиво и девки.
— Так и тебе тогда в Гадюшник! — прыснул Стольник.
— Не, там девки не те.
— Ниче-то ты в бабах не понимаешь, бородатый, — обиделся орк.
Далее последовал пятнадцатиминутный спор о представительницах прекрасного пола. Когда орк с гномом заткнулись, я спросил:
— А ты, Ника, в Стронгхолд к дедушке?
— Вот еще! Я с вами, в ваш мир.
— Чего?! — одновременно вскричали Васян, Жорик и я.
— Хочу посмотреть, — невинно отозвалась внучка волшебника. — Такое приключение!
С полчаса мы уговаривали Нику, обещали, что вернемся, что возьмем ее в следующий раз, напоминали, что дедушка надает ей по шее. В конце концов она все-таки вняла голосу разума.
На прощанье девчонка крепко обняла нас всех (Жорика только попыталась), а потом отвела меня в сторонку и грустно сказала:
— Жаль, что ты уходишь, Убийца Драконов и Укротитель Кабанов!
Я хотел ответить что-нибудь соответствующее моменту, но она не дала мне и рта раскрыть. Поднялась на цыпочки, обняла и поцеловала в губы. Во дает! Совсем обнаглела. Раньше только в щеку целовала, а сейчас, я и глазом моргнуть не успел, она уже язык мне в рот засунула. У меня от такого аж все поднялось… в том числе и настроение. На миг даже возвращаться домой расхотелось. Я со всей возможной деликатностью высвободился, а то французский поцелуй грозил затянуться надолго. Ника неохотно выпустила меня из объятий.
Хорошо, что остальные этой сцены не заметили.
Или сделали вид, что не заметили?..
Поскольку часов у нас не было и мы могли определять время лишь по солнцу, то есть весьма приблизительно, пришлось, как дуракам, усесться прямо в центре оврага и ждать, пока откроется портал. Хрюша топтался в окрестной роще — было слышно, как ломаются ветки, а Зябба, Дитер и Ника сидели на краю оврага и наблюдали за нами. Всем троим было очень интересно посмотреть, как мы исчезнем.