В пепел
Шрифт:
— Замри! Идет кто-то.
Мальчишка проникся к взломщику невольным почтением. Сам он услышал легкие шаги, только когда они раздались прямо под дверью. И вслед за ними опять тихий звон перебираемых ключей. Несмотря на серьезность ситуации Пепел едва сдержал ядовитый смешок. Да тут не комната, а проходной двор какой-то! Такими темпами к завтрашнему утру в ней весь квартал отметится, а может и половина соседнего успеет.
Судя по шороху ткани, конкуренты предпочли встретить вновь прибывшего спрятавшись за гардинами. Дари вывернул голову, пытаясь рассмотреть нежданного визитера, и сумел разглядеть в щель из-под вновь опущенного
Именно последние, как выяснилось, незнакомку и интересовали. Шумно вздохнув, она взяла один из них и прижала к губам. А потом быстро сунула за корсет. Поколебавшись несколько секунд, все-таки открыла нижний из ящиков, покопалась там и вытащила… кальсоны, тоже со всхлипом прижав их к груди.
Пепел сдержался. Только демоны знают как, но сумел. А вот один из конкурентов за занавеской не смог. Странный сдавленный звук, похожий на кваканье, заставил даму замереть, а потом резво отпрыгнуть к выходу. Слишком резво, чтобы успеть ее перехватить и зажать рот. Заполошный визг пронесся по этажу и ссыпался вниз по лестнице. Во всем доме тут же захлопали двери, заметались огни, завизжали в ответ.
— Демонов адище! — потрясенно раздалось из-за гардины.
— Валим! — резко откликнулись из-за второй, и две фигуры слаженно рванули в сторону выхода. — Где твоя комната?
— Вторая дверь слева.
— Ключи! Быстро! Пока тут весь дом не собрался! Да шевелись же, мать твою!
С последним Пепел был полностью согласен. Выскользнув из своего убежища, он выскочил в окно чуть ли не рыбкой, при этом умудрившись все-таки не сверзится и даже удержать в руках сверток с одеждой. Хотел было прикрыть за собой створки, но плюнул. Теперь уже все равно, в каком виде их найдут. А нащупав под ногами узенький карниз, срываясь и торопясь добрался-таки до чердачного окна и сумел туда втянуться до того, как внутренний двор осветился множеством фонарей. И с лестницы черного хода тоже успел ссыпаться до того, как паника перекинулась на соседний дом.
Но оказавшись в подворотне притормозил, не в силах больше сдерживаться и буквально содрогаясь от хохота. Трепетно романтичная сцена с портками все еще стояла у него перед глазами. И он знал — стоять будет долго.
Когда в здании, где снимал квартиру Ретен, начался переполох, Лаис уже успела распрощаться со своим провожатым, сделать вид, что садится в экипаж, удрать из него и даже незаметно дойти до подворотни, где скрылся Дари. Увидев, как на улицу с криком выскочила девица, заполошно размахивающая чем-то сильно напоминающим мужское нижнее белье, она едва сдержала стон. Во-первых, Лаис узнала подавальщицу из кафе, ту самую рыжую, что столь откровенно вешалась на Ретена; а во вторых поняла, что Пепел попался и его придется срочно вытаскивать из дерьма. Но сначала следовало разобраться, что же все-таки происходит.
Лаисса взяла себя в руки, поправила шляпку и сделала пару решительных шагов в сторону набирающего обороты скандала.
— Сестричка, рехнулась? — голос Пепла, раздавшийся за спиной, звучал придушено и прерывался странным кашлем, но был для нее сейчас слаще ангельского хора. — Куда намылилась? Валить нужно в другую сторону!
На
— Ходу! Ходу отсюда! Пока эта сирена не собрала здесь легавых со всего города.
Когда они вернулись обратно в квартиру, Ретен, места себе не находивший от беспокойства и собственной беспомощности, первым делом вопросительно уставился на мальчишку.
— Принес я твои сокровища, принес, все в порядке, — правильно понял тот эту пантомиму.
Наемника попустило настолько явно, что хихикнула даже Лаис:
— Давай рассказывай, герой, — дернула она Дари за вихор. — С чего это тебя так корчило от смеха всю дорогу. И что там за переполох случился.
И Пепел рассказал. Живо и красочно. С подробностями и в лицах.
Сцена с кальсонами и ее яркое описание имели особенно оглушительный успех. Лаис слова сказать не могла, лишь молча и недоверчиво таращилась на мальчишку, явно подозревая, что ей врут. Ретен мрачно играл желваками. Дари уже икал.
— Слушай, ты же не мог ее не узнать? Ну, эту загадочную даму. — Лаис все еще не могла поверить. — Даже я поняла, кто это.
— Узнал, конечно, — хихикнул Пепел. — Хотя и не сразу. Это Рети, твоя несостоявшаяся рыжая любовь. Хотя, насчет состоявшейся это с какой стороны посмотреть. Если с ее — то вполне. Надо же какая самоотверженная преданность твоему нижнему белью! Не иначе, как добывался трофей, чтобы потом хвастаться подружкам. И ты, Рети, будешь теперь среди подавальщиц кофе легендарной фигурой. А твои портки станут знаменем их сбывшихся надежд…
Пепла явно несло. И явно не туда. Но остановиться сам он уже не мог, его веселье все больше напоминало истерику. Пришлось останавливать:
— Мальчик, — удивительно равнодушно, с ленцой даже протянул Ретен, глядя куда-то поверх головы Дари. — А ведь мои кальсоны спасли тебе жизнь. Теперь я тоже об этом знаю. Но про эту странную цену могут узнать и другие. Не страшно?
Пепел подавился смехом и потрясенно уставился на него:
— Н-да… Умеете же вы, сиятельный ресс. Ладно, один-один.
— Один-ноль, мальчик. Причем не в твою пользу.
Пепел молча поднял руки, признавая поражение.
Даже Лаис, которая к этим демоновым порткам не имела никакого отношения, почувствовала, что вдоль хребта у нее пронеслись волна холода. И тут же согласилась с Дари: ресс и вправду умеет. Двумя фразами показать кто здесь кто. Интересно, а что еще он умеет столь же хорошо? И не менее хорошо это скрывает? Нюх подсказывал ей, что многое. Очень многое. Не пора ли, в таком случае, начинать его бояться?
Словно подслушав эти мысли, Ретен обернулся к ней и бесстрастно поинтересовался, живо напомнив начало их знакомства:
— Лаис, мне настоятельно необходимо воспользоваться ванной. Очень настоятельно. Могу я это сделать?
Девушка нервно кивнула:
— Проводить?
— Боюсь, что да. Поддержка будет необходима. — Ретен уже неловко спускал ноги с постели, натягивая на себя одеяло на манер тоги.
Они с Дари подхватили его с двух сторон и ресс, постоянно морщась, доковылял-таки до ванной. Причем морщится его заставляла явно не боль, а зависимость от других, пусть и временная. Но от дальнейшей помощи он отказался категорически, резко захлопнув за собой дверь, когда Пепел попытался настоять.