В пламени ветра
Шрифт:
— Талан, чем мы займёмся сначала? — спросила она, когда вокруг опустилась ночь.
Он откинулся на снег и встремил взгляд в небо.
— У нас так много дел, Пета. Так много. Мы поговорим об этом утром.
Я открыла глаза и огляделась в комнате Путешествий. Мне хотелось обдумать увиденное, но у меня не было такой роскоши. Если Ветч не дурак, у двери стоит охранник — или охранники.
Кактус все ещё держался за мой ремень. Я приложила палец губам. Внутри сфера светилась, поэтому не было необходимости в дополнительном освещении.
Уже почти. Я занесла палец, чтобы прикоснуться к месту, где расположен Лондон.
— Почему дверь заперта? — прогрохотал из коридора Ветч.
Кактус прыгнул, и это лишило меня равновесия и оторвало от карты. Споткнувшись друг с другом, мы рухнули на пол слишком громко, чтобы нас услышали даже за такой толстой дверью.
Мы попали.
Глава 8
— Немедленно отворите дверь! — заорал Ветч.
Я дернулась, потянула за собой Кактуса. Пета вонзила когти в мои кожаные сапоги, и я с трудом встала. Дверь распахнулась, и на нас в шоке уставилась трое охранников. Один из них — бывший любовник Коул.
Он странно посмотрел на меня: со смесью любви и разочарования. Он покачал головой.
— Взять её. Она не сможет Переместиться, если к ней прикоснется больше, чем один Элементаль.
Я не смогла сдержать крик, когда первый охранник положил ладони мне на плечи.
— Я не хочу навредить тебе!
Он рассмеялся. Я врезала локтем ему в горло, прервав смех и повалив у своих ног. Он скрючился, но я не обращала внимания на него и на его булькающие попытки вздохнуть. Позади другого мужчины внезапно появилась рука и схватила его, утаскивая прочь — Эш делал все возможное, чтобы помочь.
Ветч со злостью смотрел на меня, а с другой стороны подбирался Коул. Я подняла руку и прокрутила повязку. Эш выиграет для нас достаточно времени, но больше мы не сможем вернуться в Край.
По крайней мере без отца.
Я повернула повязку по часовой стрелке, что должно было переместить нас в Лондон. Мир стал распадаться перед глазами, как я почувствовала чью-то руку на своей лодыжке.
Боль обожгла нервные окончания и выгнула дугой спину. Казалось, что мозг разрывает надвое. Я пыталась сопротивляться, но чудовищность любого решения просто раздирала.
— Ларк, используй Дух, чтобы отцепить его! Ты должна!
Голос Петы прорезалса сквозь боль, и я ухватилась за её слова. Во мне разлилась сила Духа. Издалека донёсся голос Эша, и я поняла, что он сражается за меня, за всех нас. Я обрушила Дух на Коула. Не было попытки сделать это аккуратно или мягко, и мне было тяжело от принятого решения. Ведь на кону стояла не только моя жизнь, я отвечала за судьбу Кактуса и Петы. Они зависят от меня. Если погибну я, погибнут и они.
Я не могу потерять никого из них. С резким выплеском силы я оттолкнула Коула.
От напора силы Духа
«Я любил её. Я её ненавидел. И снова любил. Она лишила меня руки. И я все равно любил её. Я её ненавидел. Черт бы её побрал. Нужно её спаси. Я ей не нужен.
Она меня покалечила, а теперь заберёт и жизнь».
Его слова отражали все, что Коул говорил мне. Его мысли все повторялись и повторялись, пока нас несло по миру. Я не могла прекратить это, не могла избавиться от чувства вины за предательство.
Коул все равно меня любил.
Со слышимым хлопком нас вышвырнуло в воздух, и мы упали на мягкую мшистую почву.
Я резко, до боли выдохнула. Ноги дрожали, когда я попыталась встать на них, словно я заново училась ходить. Эмоции Коула жалили, рвали меня, хотя я знала, что его больше нет.
Это я убила его.
Возможно, я действительно монстр, как считают многие.
Я наконец встала, упершись руками в каменный могильный памятник, заставляя себя не думать о Коуле хоть мгновение. Перед глазами расплывалась выгравированная надпись имени и даты, и я старалась сфокусироваться на ней, чтобы помочь себе собраться.
«Бриттани Энн, любимая дочь, ушедшая от нас так рано. 1912»
Я огляделась. Ночь уже окрашивала небо. Медленный обзор показал, что мы оказались на человеческом кладбище. Вдалеке стояла церковь с высоким шпилем. А где Кактус и Пета?
— Пета!
— Замарашка, я бы не хотела повторить такую поездочку, — сказала она, споткнувшись за ещё одно надгробие. Я склонилась и подобрала её, зарывшись лицом в её мех.
— Я убила его, — мои слова были не громче шёпота. — Я не хотела навредить ему, Пета.
— Я знаю.
Она лизнула мою щеку, и лишь тогда я осознала, что плачу. Коул оказался не тем человеком, каким я считала, но долгое время я думала, что выйду за него замуж.
Для меня быть тем, кто станет его концом… От этого сердце разрывалось, а вместе с ним и все внутренности. Сглотнув подступающую тошноту, я сделала шаг.
— Кактус.
Стон привёл меня к задней части каменного крылатого ангела. Кактус лежал лицом вниз, положив руку на затылок.
— Ларк. Напомни мне в следующий раз больше не Перемещаться с тобой. У меня такая головная боль, что от неё и камень треснул бы.
Я захлебнулась от злости из-за его бесчувственности. Как он мог переживать сейчас из-за головной боли, когда нам повезло выжить? Когда нам повезло, что только Коул распрощался с жизнью?
— А не напомнить ли тебе, что я могла оставить тебя там, что означало бы, что Ветч убил бы тебя? Я убила Коула, чтобы спасти нас, и теперь ты лежишь тут и жалуешься, что у тебя болит голова? Повзрослей, Кактус!