В Plaz’e только девушки

Бограш Мила

Я включила комп и набрала в поисковом сайте: «Карты Таро. Башня». Прочитала: «Башня» однозначно трактуется как крах и разрушение. Она – предвестник потрясений и разочарований. Этот Аркан – символ конфликта и развала существующего порядка жизни, потери, хаоса. Перевернутая карта – обстоятельства, которые нельзя изменить, ограничение возможностей, изоляция».

Ужас! Не карта, а черная метка. Кому же она предназначалась? Ясно, что не Марте, раз ее попросили интерпретировать эту «Башню». Вере? Или Яне? Нет,

не Яне. Она могла бы наедине расспросить лучшую подругу, что означает карта. Выходит, этот Аркан выпал Вере. Та обратилась к Яне. А Яна привела Веру к Марте, которая до того ее не знала. «Познакомься, это Вера» – вспомнила я слова редакционной девушки.

Да, теперь, вроде бы, все сходится. Вера почему-то торопилась разузнать про злосчастную карту, иначе бы они с Яной не нагрянули внезапно в редакцию. Откуда у нее эта «Башня»? Сама вытащила из колоды? Нет, если бы гадала себе, знала бы значение. Кто-то нагадал? Не похоже. Тот, кто гадал, все и объяснил бы. Может, ей карту передали? Кто? Без сомнения, тот, кто имел для Веры большое значение, иначе бы она так не встревожилась.

Но почему тот, кто передал карту, не объяснил ее значение? Тайком, что ли, подбросил? Оставил и ушел? И что же, больше не объявился? Может, оттого и забеспокоилась Вера? Но и Вера пропала. А с ней что стало? Вместе с Яной она должна была подъехать к Марте. Яна скоропостижно скончалась именно в то время, когда ждала Веру. А Вера в редакции так и не появилась. Куда же она делась? Ничего не понимаю…

Я вернулась назад в своих умозаключениях. Итак, Яна встретила Веру. И вдруг – умерла? А Вера пришла к ней, посмотрела на мертвую подругу и спокойно уехала восвояси? Почему не подняла тревогу? Или все-таки подняла, но было уже поздно? Откуда известно, что у Яны случился инфаркт, если экспертиза еще до конца не проведена? А что, если…

Я схватила мобильник и стала лихорадочно набирать знакомый номер, едва попадая на нужные кнопки:

– Вячеслав, Иванович! Мне нужно срочно вас увидеть! Очень срочно! – орала я в трубку мобильника. – Это вопрос жизни и смерти!

– Жизни и смерти, гм… – хмыкнул Рикемчук. – Вы что, Василиса, из приемной Господа звоните? – поинтересовался он и безропотно согласился: – Ладно, чего уж… Спускайтесь с небес. Жду.

Я не вошла, а буквально ворвалась в кабинет следователя, как десятибалльный ураган по имени «Василиса». Рикемчук даже непроизвольно прикрыл руками бумаги на столе, чтобы, часом, не смело.

– Присядьте, пожалуйста… – попытался он меня успокоить. Но разве можно попросить смерч присесть?

– Вячеслав Иванович! Марта пропала! – выкрикнула я с порога.

– Вот как? – он сидел несокрушимо, как скала, пока я приплясывала от нетерпения у его стола. – Когда?

– После того, как умерла ее подруга.

– Отчего умерла? Что за подруга?

– Яна Куприянова. Корреспондент рекламного журнала «Сияние». Они работали вместе. Она привела к Марте Веру, которой выпала «Башня»…

–

Стоп! – хлопнул Рикемчук ладонью по столу. – Сядьте, свидетель.

Его грозный окрик сразу меня усмирил. Вот что значит сила слова в устах небожителя в погонах. Я села, хотя усидеть на месте было трудно.

– Встать! – резко приказал Рикемчук – Вдох! Выдох! – И я, как на зарядке, вскочила, вдохнула и выдохнула.

– Садитесь. Теперь все по порядку. – Он положил перед собой чистый лист. – Кто такая Яна?

И я рассказала все, что мне только что сообщили коллеги Марты. Про ее подругу, которая, кстати, была на похоронах Еремея. Про то, как однажды Яна пришла с незнакомой девушкой Верой и они вместе с Мартой рассматривали Аркан Таро «Башня». Карта эта предвещает беды и утраты, и, судя по всему, она выпала Вере. Рикемчук делал на листе пометки.

– А отчество Яны знаете? – поднял он глаза.

– Антоновна… – вспомнила я траурную надпись.

– Почему они именно к Марте пришли?

– Марта не только астрологией увлекается, но и гадает на Таро – у нее такое хобби.

– Гм, хобби, – скептически усмехнулся Рикемчук.

– Неделю назад коллеги слышали, как Яна позвонила Марте и что-то сказала. Та ответила: «Завтра сразу же приезжай ко мне вместе с Верой».

– И что?

– Яна не приехала. В издательстве узнали, что она скоропостижно умерла. Предположительно, от инфаркта. А Марта так расстроилась, что сразу взяла отпуск и куда-то уехала.

– Не дождавшись похорон подруги? – тот же вопрос, что и я, задал Рикемчук.

– То-то и оно! Вячеслав Иванович, узнайте по своим каналам о результатах вскрытия. Яна, как я поняла, еще находится в морге.

– Узнаю… Но и у меня к вам, Василиса, просьба.

– Слушаю, Вячеслав Иванович.

– Съездите к дому… – заглянул он в свои записи, – …Яны Антоновны Куприяновой. Сколько ей лет, вы говорите? Двадцать пять? Значит, восемьдесят пятого года рождения. Адрес нам сейчас пробьют. Вот и поезжайте. Расспросите соседей, что да как. У вас это хорошо выходит. А завтра утречком встретимся у меня.

– Хорошо, Вячеслав Иванович, – с готовностью согласилась я. Мне самой не терпелось узнать, что же случилось с Яной.

Рикемчук кому-то позвонил, и пока мы вместе пили чай с фирменным острожным лакомством – неизменными сухарями, принесли домашний адрес Яны. Но прямо от следователя я к ее дому не поехала. Я отправилась в свой офис. У меня родилась неплохая идея.

«Зря, что ли, наши шпионы хлеб, то есть “Вискас” едят?» – подумала я и решила, что пора бы попробовать Бастинду в деле. Провести, так сказать, пробные учения. По дороге созвонилась с Аленкой, спросила, как там наша лазутчица поживает.

– Живет, корм жует… – словно услышав мои мысли, успокоила соратница. – Шпионка в простое.

– Есть на нее заказ! – обрадовала я Аленку. – Снаряжай нашу «радистку Кэт».

– Для кого? – удивилась она.