В плену отражения

Рябинина Татьяна

Питер вовсе не собирался выкладывать все сразу незнакомому человеку, но неожиданно для себя выпалил:

— Мою жену и сына похитила моя… бывшая жена. Она… Боюсь, она психически ненормальна. Она заставила их сесть в машину и увезла куда-то.

— В полицию обращались? — спросил Оливер.

— Да, конечно.

— Тогда я не знаю, чем могу вам помочь. Все-таки я занимаюсь немного другими делами. У полиции в таких случаях больше полномочий и ресурса.

— Подождите, — крикнул Питер, словно опасаясь, что детектив положит трубку. — Я нашел у жены в сумке вашу карточку, поэтому и позвонил. Я подумал…

— Что

она моя клиентка? Нет, ни миссис Даннер, ни леди Скайворт ко мне не обращалась. Если только под чужим именем. А как выглядела эта карточка? Белая, имя и фамилия напечатаны, телефон написан от руки? Так я и думал. Кто-то из моих клиентов ей передал. У вас были какие-то проблемы, если ей понадобился частный детектив, да еще втайне от вас?

— Возможно, она просто не успела мне рассказать, не знаю. Мы говорили о том, что надо обратиться к детективу. Моя бывшая… Мы с женой считали, что она могла быть причастна к убийству нашей горничной. Полиция от нас просто отмахнулась. Они подозревали нашего близкого друга.

— Нет, по такому поводу точно никто не приходил. А сейчас? Вы сказали, что считали. Сейчас уже не считаете?

— Сейчас я просто знаю, что это была она, — горько усмехнулся Питер. — Простите, что отнял у вас время и…

— Постойте, — перебил его Оливер. — Если через два-три дня, по горячим следам, вашу жену и сына не найдут, позвоните мне снова. Что-то подсказывает мне, что она не ради выкупа это сделала, ведь так? Очень надеюсь, что с ними ничего не случится. Ничего плохого.

— Я тоже, — прошептал Питер, нажимая на кнопку отбоя.

Скайхилл погрузился в скорбное молчание, густо приправленное томительным ожиданием. Слуги страдальчески хмурились, не осмеливаясь вслух выражать сочувствие. Питер не знал, куда себя пристроить, чем заняться. Устраивался где-то с газетой, пытаясь читать, но понимал, что просто пробегает глазами строчки, не понимая ни слова. Пил черный кофе, чашку за чашкой, рискуя заполучить новый приступ мигрени. Бродил по коридорам, выходил в сад, снова возвращался в дом.

Ноги сами привели его в детскую. В большой кроватке радостно пускала пузыри Мэгги, одетая в желтый костюмчик. Вполне здоровая и довольная жизнью. Света сидела в качалке, уставившись в окно, на стуле в углу няня Уиллер читала роман в бумажной обложке.

— Где мистер Каттнер? — спросил Питер.

— Кажется, на веранде, — горестно вздохнула Уиллер. — Ничего нового, милорд?

— Ничего…

Время тянулось, тянулось. Каждое мгновение было похоже на пустую картонную коробку. Много-много одинаковых пустых картонных коробок. Он перебирался из одного мгновения в другое, словно жаба — тяжело подтягивая лапки и перетаскивая неуклюжее тело. Джонсон нашел его в библиотеке — спросить, будет ли он ужинать. Питер отказался, только попросил приготовить еще кофе. Очень хотелось бренди. Много бренди. Но он понимал, что голова должна быть по возможности ясной. Мало ли что… От мыслей о «мало ли что» передернуло.

Все так же издевательски медленно подползла ночь. Надо было бы лечь, но Питер не решался. Он сидел в библиотеке, смотрел на огонь в камине и перекладывал телефон из одной руки в другую. И когда тот зазвонил, вздрогнул так, что чуть не уронил его прямо в огонь.

— Не разбудила? — совершенно будничным голосом поинтересовалась Локер. — Подумала, что вы наверняка не спите.

— Не

сплю, — хрипло ответил Питер. — Что-то?..

— Сейчас мне сообщили, позвонил продавец из магазина на заправке. Недалеко от Сэксилби. Это к западу от Линкольна. Две женщины с грудным ребенком. Заправили машину, зашли в туалет, купили в магазине продуктов, что-то для ребенка. По описанию — они. Одна из них расплатилась наличными. Когда выходили, вторая, которая с ребенком, шепотом сказала: «Звоните в полицию». Продавец сначала не понял, подумал, что шутка. Потом сообразил, что выглядели они очень странно. Сказал, что обе очень сильно нервничали, а одна из них выглядела вообще то ли обкуренной, то ли обколотой, то ли просто чокнутой. Сейчас там их по всем дорогам будут ждать.

— А раньше что? Не ждали? — Питер вскочил с кресла, споткнулся, чуть не упал.

— На камерах ничего не было, — с досадой сказала Локер. — Значит, от Стэмфорда они проселками ехали.

— Позвоните мне, как только что-то будет известно!

— Конечно. Будьте на связи.

Первым побуждением Питера было сесть в машину и помчаться туда, к Сэксилби. Но, уже направляясь к двери, он сообразил, что просто не знает, куда ехать. Где эта заправка, куда от нее дальше. Еще не хватало только заблудиться в потемках.

Из коридора выглянул Джонсон.

— А вы-то что не ложитесь? — спросил Питер.

— А вдруг… что-то понадобится.

— Звонила та женщина из полиции, детектив. Хлоя везет их куда-то на север, их видели на заправке. Если хотите, будем ждать вместе.

Они сидели все там же, в библиотеке и ждали. Молча. Иногда Питер впадал в какое-то странное состояние, между сном и явью. В камине горел огонь, Джонсон размеренно покачивал ногой в черном ботинке, цокали стрелки напольных часов. Вдоль книжных полок тихонько крался дракон Джереми, со значением поглядывая на Маргарет, которая дразнила его витым шнуром с кисточкой — такие звонки когда-то висели по всему дому. Астерикс сиял, как настоящая звезда. За открытой дверью промелькнул силуэт женщины в бледно-голубом бальном платье и черной бархатной полумаске, раздался смех, похожий на звон хрустальных колокольчиков…

— Вам надо поспать, милорд, — непреклонным тоном сказал Джонсон. — Что бы ни случилось, вам понадобятся силы.

— Я прямо здесь лягу, на диване, — сдался Питер. — Если что, чтобы сразу… И вы ложитесь. Уже третий час, вам работать — на вас весь дом.

— И не такое бывало.

— Все мы в молодости были рысаками. Вы ведь в армии служили, Джонсон, если не ошибаюсь?

— Служил, — коротко ответил Джонсон и добавил в ответ на приподнятые брови Питера: — Королевская морская пехота.

— И?.. — Питер явно дал понять, что не ляжет спать, пока не узнает подробности.

— В двенадцать лет я сказал отцу, что ни за что не буду чертовым дворецким в чертовом Скайхилле. Извините, милорд, но именно так я и сказал. И поступил в кадетский морской корпус. Потом офицерские курсы, потом учебный центр морской пехоты. Уволился в девяносто восьмом в звании лейтенанта[2].

— Но почему? Если не секрет, конечно.

— Несчастный случай на учениях, — по железобетонному выражению лица Джонсона было ясно, что вдаваться в подробности он не собирается. — Год реабилитации, потом поступил в университет. И, в конце концов, все равно пришел к тому, от чего ушел. Фатум.