В плену предрассудков
Шрифт:
– Слава Богу, вы живы! Вы можете встать? – допытывался Сент-Джон.
– Кажется могу… – тихо проговорила Анжелина, пытаясь подняться.
Полностью опираясь на опекуна, Анжелина встала, но пережитое, усталость с дороги, голод, напомнили о себе, она покачнулась, сделала шаг назад и, если бы не Адам, вовремя ее подхвативший на руки, снова оказалась бы на сырой земле.
– Простите… – начала оправдываться девушка.
– Тс-с-с! Вы устали: стресс, дорога… Я отвезу вас на лошади, здесь не далеко.
Адам усадил
Места, по которым им некоторое время довелось ехать верхом, были живописны. По бокам наезженной дороги ветви деревьев нависали над ней, переплетаясь, будто паутина, и образуя арки, отчего казалось, что едешь по длинной-длинной галерее. Ливень окончился, но с листвы еще слегка капала дождевая вода. Граф ехал не спеша, чтобы лошадь не увязала в грязи.
Опекун не обманул: через десять минут они оказались возле усадьбы Луизы Дени. Анжелине они показались вечностью. Она никогда не оставалась одна так близко с мужчиной, его руки ловко держали, крепко прижав к груди. Грубость Сент-Джона при их знакомстве вселила страх в девушку, чуткая внимательность сейчас удивляла. Признаться к тому же, она думала, что ее благодетель стар, однако она ошиблась. Внешне, если приглядеться, он выглядел довольно молодо, но его манера держаться, говорить, выражение лица при этом, добавляли к общему впечатлению лишние годы.
Сент-Джон осторожно ссадил подопечную с лошади и, несмотря на то, что девушка уверяла, что уже лучше себя чувствует, самовластно внес ее на руках в дом Луизы.
– О, Адам, что случилось? Девушке дурно? О Боже, какой у нее вид! Позвать врача? – не давала ответить Луиза.
– Думаю, доктору стоит осмотреть девушку. Карета перевернулась близ усадьбы. Пусть кучеру и лакею помогут, – на ходу пояснял Адам.
– О, бедняжка! Неси ее скорее наверх, Сент-Джон, в ее комнату, Мари покажет дорогу.
Луиза суетилась, давала распоряжения слугам, позвала дочь Софи, и сообщила ей о неприятном происшествии.
– Я могу чем-то помочь нашей гостье? – с беспокойством спросила Софи у матери.
– О, дитя, конечно! Поднимись к ней и побудь рядом, пока не прибудет доктор Уоррен.
В это время Адам бережно уложил Анжелину в ее кровать, чувствуя свою вину за то, что оставил ее в такую непогоду одну в дороге. Анжелина попыталась снять эту неловкость:
– Мистер Сент-Джон, я благодарна вам за заботу и согласие стать моим опекуном, – не услышав ничего в ответ, она несмело добавила: – Мне, правда, намного лучше. Не надо врача…
– Отдыхайте. Врач – это необходимая предосторожность, – сухо ответил Адам, торопясь к выходу. – Я заеду к вам вечером: узнать, как ваше состояние, возможно, вы будете уже почивать3, –
Сент-Джон круто развернулся и вышел из комнаты.
Анжелина не успела опомниться, ей так много хотелось спросить. Вместо этого ей оставалось лишь осмотреться. Комната была небольшой в блекло-желтых тонах, теплой и уютной. На столике у изголовья кровати стоял свежесрезанный букет. Горничная Мари помогла ей быстро раздеться и, выходя, сказала, что скоро принесет куриного бульона.
Через несколько минут в комнату вошла девушка, но это была не Мари.
Девушка была юна, в светло-голубом платье, видно было, очень дорогом и модном.
– Вам лучше? – спросила Софи, с любопытством разглядывая гостью.
– Да, мисс…
– Софи. Просто Софи. Я дочь хозяйки, Луизы Дени. И надеюсь, стать вашей подругой, если, конечно, позволите, – представилась девушка с ангельским лицом. – Вы не представляете, какая это радость для меня – ваш приезд. Когда мистер Сент-Джон сообщил нам о своём намерении взять вас под опеку и попросил, чтобы какое-то время вы гостили у нас, я так обрадовалась. Здесь такая глушь, не то, что в Лондоне. К тому же мне нет еще семнадцати, и я с нетерпением жду свой первый выход в свет. А матушка обещала, что всенепременно устроит бал, как только вы приедете и будете к нему готовы. Вы умеете танцевать?
Анжелина растерялась, ее порадовало, что она будет гостить в доме этой юной жизнелюбивой особы, Софи сразу расположила к себе своей простотой, искренней улыбкой. Однако что-то тревожило Анжелину. Почему мистер Сент-Джон не пригласил ее к себе в дом? У него, наверное, есть жена, дети, которые не в восторге от того, что он стал ее попечителем.
– Немного. Вернее, я умею, но на балах никогда не танцевала, – честно призналась Анжелина.
– О, тогда это будет и для вас первый выход в свет! – не скрывая радости, воскликнула Софи.
Анжелина не знала, что ответить. Ее пугала мысль о балах. Ведь у нее нет ни подобающей одежды, ни драгоценностей, ни права обманывать общество (о том, что ее мать, Диана Сент-Джон – титулованная особа, она узнала не так давно).
В комнату вошла Луиза в сопровождении доктора с саквояжем в руках.
– Ну, милочка, это доктор Уоррен, наш семейный врач. Вы можете ему довериться, он вас осмотрит. Вы успели согреться?
– Да, спасибо за вашу доброту, – ответила Анжелина.
– Мы с Софи вас покинем ненадолго. Надеюсь, вы уже успели познакомиться? А может и подружиться?! – заговорщицки улыбнулась Луиза и, взяв под руку свою дочь, медленно и грациозно вышла.