В плену сомнений
Шрифт:
– Эти строки словно о вас.
– О нет! – с нарочитой беспечностью в голосе ответила Джулиана. – Морис, кажется, умер еще задолго до моего рождения.
Воган удивленно посмотрел на девушку.
– Для простолюдинки вы слишком начитанны.
«Для простолюдинки». Как же она могла забыть, какую роль ей положено играть! И если она еще хоть на минуту задержится здесь и позволит себе выслушивать его комплименты, она провалит всю свою сегодняшнюю затею!
– Вы просто слишком мало знаете о простолюдинках.
– Одно
– О! – беспомощно отозвалась Джулиана и почувствовала, как бешено колотится ее сердце. Он, кажется, и сам готов слагать стихи в ее честь. – Вам не следует так говорить, сэр.
Тем временем кончики его пальцев нежно поглаживали ладони Джулианы, отчего неведомый волнующий трепет разливался по всему ее телу.
– Мои слова смутили вас? Вы, должно быть, замужем?
– Нет, но…
– Значит, у вас есть суженый?
Она покачала головой. Затем, стараясь сосредоточиться на единственной задаче, которую ей необходимо было привести в исполнение, Джулиана сказала:
– Я не могу вам всего объяснить, но я недостойна вашего внимания. И поэтому разрешите мне уйти.
Но эти слова, напротив, лишь прибавили Рису решительности.
– Не говорите так. – Он опустился на ступеньку ниже и очутился так близко к Джулиане, что теперь она ощущала, как его жаркое дыхание обжигает ей лицо. – Мне нет дела до того, бедны вы или богаты.
Джулиане хотелось вырваться, убежать, но близость Вогана, словно мощная лавина, смела ее сопротивление.
– Теперь у меня нет ничего, – продолжал он, – поэтому меня вряд ли назовешь сквайром. Так что, может быть, это я недостоин вас. По крайней мере, ваш труд – честен и благороден, я же все еще бесприютно скитаюсь по белу свету.
Горечь, прозвучавшая в его словах, до глубины души тронула Джулиану.
– Но ведь вы уже нашли свое место, разве вы не понимаете? Вы указали людям, где правда, и это очень важно!
Исполненный признательности, Воган коснулся рукой ее щеки и мягко погладил.
– Вы и вправду считаете это важным, мой безымянный друг?
Его рука излучала тепло, согревавшее Джулиану, а близость этого едва знакомого мужчины сводила ее с ума.
– Да.
Пальцы медленно заскользили вдоль ее щеки вниз, к подбородку.
– И вы будете моим другом?
– Да. – На этот раз в голосе Джулианы прозвучала твердость.
– Ну что ж, теперь у меня появился друг. – Он с чувством посмотрел ей в глаза и задушевно, почти шепотом произнес:
Был бы в сердце жар,
А в душе любви пожар,
Если верен ты и горд,
Мы нанесем судьбе удар.
И, прежде чем Джулиана осознала, что он
Сперва было потрясение, но его поцелуй, исполненный нежности, подарил ей нечто, чего ей прежде не приходилось испытывать. Никто и никогда так не дотрагивался до нее! Никто и никогда просто не имел права так дотрагиваться до нее. Его поцелуй был самым ужасным оскорблением ее чести, но и самым сладостным удовольствием в ее жизни…
Не владея собой, Джулиана закрыла глаза, наслаждаясь мягкостью его губ и гадая про себя, так ли король Артур некогда целовал Гвиневеру. Вся отдавшись этому новому для нее чувству, она, казалось, забыла обо всем на свете.
Едва Джулиана попыталась перевести дыхание, как он обхватил ее за талию и еще крепче прижал к себе, словно она могла упасть. Запутавшись в юбках, она очутилась в объятиях Риса, боясь, как бы он не услышал, как бешено бьется в груди ее сердце. Заметь он ее смятение, он только воспользовался бы этим и продлил их поцелуй, даруя ей неизведанное наслаждение. Его губы были так мягки и нежны в своей настойчивости, так легки, словно дыхание! Джулиана внезапно вновь ощутила их на своих губах и, закрыв глава, полностью подчинилась сладостному ощущению.
– О Боже, госпожа! – донесся до нее крик на английском языке. – Джулиана! Прекратите сейчас же!
Громоподобный голос камеристки столь неожиданно прервал их упоительную близость, что казалось, то был глас Божий, снизошедший с небес. Оттолкнув от себя Риса, Джулиана отшатнулась в сторону и в ужасе прикрыла губы руками. К ней, выбираясь из шумного зала, уже спешила Летиция в сопровождении печатника Пеннанта.
Но Воган не обратил на них ни малейшего внимания. Его чувственные губы дрогнули в улыбке.
– Джулиана… по крайней мере, теперь я знаю, как вас зовут.
Но и Летиция уже подоспела.
– Идемте, – сказала она, оттаскивая Джулиану прочь от Вогана и бросая красноречивые взгляды на Пеннанта. – Сейчас же пойдемте домой.
– Нет, постойте! – попытался остановить Рис служанку, изо всех сил тащившую за собой Джулиану.
Спотыкаясь на ступеньках вслед за Летицией, Джулиана обернулась и, задыхаясь от волнения, крикнула:
– Простите меня, мистер Воган. Простите! Я ведь говорила вам, что мне нужно идти.
На верхней ступеньке Летиция резко остановилась и сурово поглядела на Вогана, расстроенного таким поворотом дела. В его глазах уже загорались искорки гнева, и он был готов устремиться за ними вверх по лестнице. Но служанка заслонила собой Джулиану и прокричала на прощание:
– Она не для вас, вы слышите меня? Вы, конечно, хороший человек, мистер Воган, и я желаю вам добра. Но Джулиана не для вас!
– Почему же?
Пеннант тронул его за плечо:
– Пойдем, Рис, и оставь женщин в покое, если они так хотят.