В плену у сказки
Шрифт:
Существует ли любовь? Один колдун уже мне все доказал. В этот момент мне его до боли не хватало, он бы придумал, что делать с принцем и как остановить гибель цветов.
— Так ты меня даже не любишь. С чего вдруг решил, что я могу помочь с проклятием?
— Я надеялся, что хватит того, что есть. У нас же есть связь.
— Но этого недостаточно.
— Недостаточно.
— Прости, — сказала я. — Но ты должен был выбрать Эллу. Она — твоя судьба.
— Моя судьба — остаться монстром навечно.
— Вовсе нет.
—
Кровь выступила на шерсти, как драгоценные рубины.
Я не могла ничего ответить, потому что действительно сомневалась. Разве кто-то осмелится полюбить Эрика в обличье монстра? А врать я не хотела. Как и была не в силах больше выносить его взгляд… По морде Эрика текла кровь, еще сильнее обезображивая облик.
— Прости, — еще раз прошептала я и отвела взгляд.
Эрик все понял, он взвыл и заметался по саду, вытаптывая мертвые цветы и сокрушая каменные статуи и фонтаны. Те разбивались и падали несуразной грудой.
Казалось, он утратил последнее человеческое, что в нем было, и его ярость действительно пугала.
Я неподвижно стояла и дрожала, пока рядом бесновалось чудовище. Потребовались небывалые усилия, чтобы внушить себе, что чудовище передо мной — это все еще Эрик, пусть и ослепленный отчаянием.
Потом настала очередь зеркал. Одно за другим Эрик разбивал их, содрогаясь от ненависти к себе, к проклятию, к исчезнувшей надежде. Он бил по своему отражению, чтобы не видеть его, и не замечал кровь на порезанных лапах. Он не обращал внимания, что с каждым разбитым зеркалом, оставшиеся алые цветы вмиг превращались в черные загубленные сухоцветы. Это было началом конца.
— Подожди! — я бросилась к последнему зеркалу и загородила его, прежде чем Эрик занес кулак для нового удара.
— Убир-райся, — взревел он. — Уходи! Пр-рочь!
Глаза зверя. Без человечности, только с тихой яростью. Когти были так близко от моей шеи, что при неудачном движении могли с легкостью порезать ее.
— Ты по-прежнему прекрасный принц, — произнесла я на выдохе. — Ты все еще Эрик. Красивый, умный, обаятельный и заслуживающий настоящей искренней любви.
— Как ты смеешь издеваться?! — зарычал он, обдавая меня горячим дыханием. — Как ты смеешь?! Разве ты не видишь меня?! Я монстр.
— Да с чего ты взял? Ты хотя бы раз себя видел в зеркале?
Он замер, сбитый с толку моим вопросом.
— Посмотри на себя, посмотри в зеркало, Эрик.
— Нет.
— Прошу!
Он, задрожав, повернул голову к зеркалу, но закрыл глаза. Оно, единственное оставшееся, почти блестело потусторонним светом. В нем отражался не только принц, но и Я, отчаявшаяся и испуганная, и цветы… Жухлые, мертвые, погубленные. Только некоторые, пока еще уцелевшие, медленно блекли
— Знаешь, кого я вижу? — спросила я. — Сильного правителя. Я вижу перед собой могущественного короля, которому не важен его облик. Этот король верит в справедливость, он знает, каким человеком хочет стать. И его облик, каким бы он ни был, только поможет ему. Неважно, какое тело, важно, что душа… Твоя душа, Эрик, она прекрасна, и она приведет тебя и все это королевство к «долго и счастливо».
Эрик впервые посмотрел на себя. Зеркало сверкнуло в темноте комнаты, став похожим на магический портал, связывающий прошлое, настоящее и будущее. Но все это не имело значения… Главное, Эрик смотрел на себя. Он ВИДЕЛ себя. Монстр. Человек. Да какая разница?
— Ну разве ты чудовище? Если будешь считать себя им, значит, Фея-крестная победила. Но ведь, если честно, она не смогла забрать у тебя ничего важного. У тебя по-прежнему сердце принца. А еще сила, превышающая человеческую в несколько раз. Теперь у тебя преимущество. Да будь я на месте врагов королевства, я бы в жизни не сунулась бы…
Я говорила и говорила — всё, что придет на ум. Словно произносила собственное заклинание. Я врала, несла бессмыслицы, в которые сама не верила.
— Человеческое сердце? — пробормотал он.
— Да, сердце ведь никак не поменять, поэтому ты всегда будешь человеком. Ты всегда будешь собой. И это не изменит никакое проклятие. Поступки делают из людей чудовищ, но отнюдь не внешность. Ты решаешь, кем быть, разве нет?
Эрик положил лапу на зеркальную поверхность и глубоко вздохнул. Его глаза заблестели, и он уткнулся носом в свое отражение, а затем… Затем превратился в человека.
Звериная шерсть загорелась зеленым пламенем и начала опадать на землю, будто змея сбрасывала кожу. Растерянно посмотрев на свои руки, Эрик перевел ошеломленный взгляд на меня. Все цветы мигом рассыпались золотистым пеплом, укрыв сад блестящим песчаным одеялом.
Я уставилась на Эрика, совсем ничего не понимая. Он же казался оглушенным.
— Ты сказала, что я остаюсь прежним, несмотря на облик, — произнес он наконец, и по щекам принца потекли слезы. — Я вдруг понял, что ты права. А значит, и проклятия нет. Я это всегда я… — язык его заплетался, но следующие слова он сказал четко. — Ты освободила меня.
Я освободила его?..
Хотя нет, точно не я. Не знаю, может, мои слова или мысли самого Эрика, но что-то ударило по проклятию, что-то мощное и пронзительное. Любовь Эрика к самому себе? Скорее всего. Проклятие удалось обмануть.
Но что бы там ни было, принц был спасен.
Даже не верилось.
Мы вдруг посмотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд. Эрик в своем человеческом обличии, растерянный, испуганный и ранимый… Наверное, я навсегда запомню его выражение лица в этот момент.