В погоне за артефактом
Шрифт:
Где были те детали сейчас? Да и можно ли разбирать на части совершенство, если оно складывается из особых составляющих, без которых перестает существовать. Все должно сочетаться просто изумительно, как сочетаются сверкающие завитки и обнаженная кожа, на которой мои пальцы чертят причудливые полосы.
— Да! — сдалась окончательно, когда, увлекаемая сногсшибательной страстью под названием «мой дар», прогнулась в пояснице, подчинилась крепко сжавшим талию ладоням и изо всех сил вцепилась в шею принца.
«Это все равно что отпускать соломинку
— Не могу больше, — умоляла я ненасытного духа чуть позже, а сама пыталась поймать его губы, чтобы закрыть их поцелуем и прервать чувственное исследование моего тела. — Воздуха не хватает! — Эта мольба оказалась столь же тщетной, как и предыдущая. — А еще? — снова упрашивала немного погодя, только смысл просьбы, кажется, изменился, и ее немедленно удовлетворили. — Ну как можно быть совершенным во всем?
Это уже не стон и не вопрос, а полная капитуляция и сдача на милость победителя. Хотя ради такого сумасшедшего восторга можно проигрывать постоянно.
— Жизнь моя, ты в порядке? — Ласковые поцелуи в висок медленно возвращали в реальность и приводили в чувство. Однако на то, чтобы сфокусировать взгляд, я затратила вдвое больше усилий, чем обычно.
— Теперь у тебя есть магия? — Первый вопрос, который я озвучила, заглянув в янтарные искрящиеся глаза его высочества.
Опять прокололась! Вместо охов-ахов и искреннего восхищения Каем (которое, кстати, испытывала) я перешла к вопросам. Ну прямо как в нашу первую встречу.
Попала! Сейчас придет расплата.
Лицо солнечного принца тут же озарилось неподдельной тревогой. Он испуганно ощупал себя рукой и с ужасом выдал:
— Я ничего не чувствую, Алена! Ничего! Ты халтурила.
— Я? Да я всегда отдаюсь делу полностью и никогда не…
— А кроме тебя здесь никого нет. — И на меня накинулись с еще большей степенью озверелости.
— Ты меня залюбил, — только и смогла простонать через непонятно какое время, — до смерти залюбил. Я уже умираю.
Бездушный принц захватил меня в кольцо своих рук и легонько подул, убирая с виска прилипшую прядку. Волосы уже давно высохли, но на них осталась золотая пыльца.
— Уже рассвет? — не поверила своим глазам, увидев кусочек неба между ветвями деревьев.
— Да. Но еще успеем потанцевать на балу.
— Каком балу?
— Маскараде. В твою честь. После полуночи его переносят во дворец, поскольку количество пар сокращается вдвое.
— О-о-о!
— Что такое, сердце мое?
— Я не смогу танцевать.
— Нет?
— Нет.
— Тогда на бал не пойдем.
— Эй, я не то имела…
И снова спросила через неопределенное время, когда солнце поднялось из-за горизонта.
— Ну теперь ты воплотился?
— Надо подумать.
— О чем думать? У тебя волосы светятся, бессовестный.
И я попыталась дернуть артефакт за блестящую прядь, но рука
— Хорошо. Воплотился.
— Хорошо воплотился? Слава божественному провидению!
— Это тебе спасибо, радость. А не хочешь в кроватку?
— Еще как хочу! Где мои единороги?
— Я их отпустил.
— А на кого ты их приманивал?
— На себя, лапонька.
Я так поразилась, что даже смогла поднять голову и очень выразительно посмотреть на Кая, заметив при этом:
— Ты — не дева, я проверила.
— Невинность в наше время столь редкая вещь, волшебница, что единороги больше не привередничают. Они просто выходят посмотреть, из чистого интереса.
Я бы зашлась от смеха, будь у меня на это силы.
— Больше не приманятся, — очень грустно вздохнул артефакт, — поэтому я тебя понесу.
И он взял меня на руки и легко поднялся сам. Каким бы слабым ни был вернувшийся дар, а сил он Каю точно прибавил. Обычный мужчина такого осилить не смог бы.
Я уткнулась в широкое плечо и пробормотала:
— Голодные артефакты хуже, намного хуже отощавших драконов. Вы дадите фору любой оголодавшей сыщице. Тебя хватило бы на целый коридор душенек. Эй! А ну не смейся! Я серьезно!
И потянуться оказалось сложно, и повернуться тяжело, но, судя по яркому солнышку, полдень был в самом разгаре, а организм требовал еды.
Я раскрыла глаза и оглядела комнату младшего принца — красивую, просторную и очень светлую, словно в ней собрались все солнечные лучики Ирия. Они прыгали по кровати, щекотали плечи и шею, зарывались в спутанные волосы и сверкали на золотой пыльце. Я привстала на подушках, чтобы рассмотреть это чудо на своей коже, и покраснела, заметив невероятные рисунки по всему телу, нарисованные губами и руками Кая.
Еще не открыв глаза, ощутила, что младшего высочества рядом нет. Помнится, сквозь утреннюю полудрему пробилось странное ощущение пустоты, сменившееся тоской по исчезнувшим сильным рукам и теплой груди. Однако сон быстро унес в свои дали, не дав в полной мере прочувствовать уход принца. Все же проснуться в объятиях намного приятнее, чем открыть глаза одной, хотя золотой цветок на соседней подушке мог скрасить любое пробуждение и вызвать улыбку на губах.
Я сжала тонкий стебелек, вдохнула дивный аромат, в который раз поразившись, что золотые растения и плоды из королевского сада ничем, кроме цвета, не отличались от настоящих. Даже фрукты, растущие на любимых яблонях жар-птиц, по вкусу напоминали обычные яблоки. Я их успела распробовать во время бала.
Выбравшись из кровати, стала бродить по комнате в поисках платья и в алькове с окном, скрывавшемся за высокой колонной, заметила накрытый стол с завтраком, а когда заглянула в ванную, обнаружила мраморный бассейн с теплой водой. В подобные моменты мне больше всего нравилось в Кае его умение все продумать. Даже новое платье нашлось на спинке стула.