В погоне за местью
Шрифт:
Вот и сейчас, глядя на Рейчел, что лежала на кровати подключенная к тому же прибору, я испытываю схожие чувства. Показатели на кардиомониторе успокаивали меня. Они были стабильными и не вызывали опасений. Ритм ее пульса был спокойным и равномерным.
Я посмотрел на изможденное лицо Рейчел. Она будто просто спала. И если бы не бледность, впалые щеки и синяки под глазами, то сомнений в этом бы не было.
До чего упрямая девушка…
Когда она предстала перед нами с поднятым пистолетом и открывшейся раной, из моих легких испарился весь воздух. Несколько часов ада, что нам пришлось
Снова в моей голове всплыли эпизоды перестрелки. Пришлось долго сидеть в укрытии, а чуть позже наблюдать, как убивают важного для тебя человека… Что может быть ужаснее? Эпизоды прошлого возвращались ко мне каждый раз, когда я закрывал глаза.
Сколько раз я порывался вмешаться, но Сатио и Катерина держали меня, выжидая лучшего момента. И одна их попытка остановить меня обернулось для нас провалом. Мы втроем упали и запутались в ветках.
Я смог вырвать руку из кустарника и выстрелил. Пуля попала в голову старшего брата. После прятаться или выжидать не было смысла. Я выстрелил еще раз и с трудом выбежал из укрытия. В этот раз я промазал. Пуля попала в ствол дерева, а не в череп этого ублюдка Уильяма Альтмана. Пока я вел перестрелку, Сати и Кэт помогали Рейчел.
— Я забираю брата, а вы можете забирать эту суку! Она все равно не жилец с такой раной!
Мы согласились.
События, что последовали после я помню обрывками. Рев двигателя автомобиля, несущегося по горному серпантину. Сатио был отличным дрифтером. Он отлично вписывался в каждый крутой поворот. Тяжелые харкающие вздохи Рейчел отвлекали меня от дороги. Мне не забыть трясущиеся руки, что были измазаны ее кровью. Я долго не мог избавиться от чувства, что ее кровь все еще на моих руках.
Сколько было крови. С лица Рейчел быстро сходила краска. Катерина всеми силами пыталась поддерживать ее в сознании. Но я видел, что Рейчел уже не реагировала на нас.
Самыми томительными были часы ожидания во время операции. Мама Сатио несколько часов с бригадой личных врачей Штейна пытались спасти мою Ламмет. Сидя под дверью я прислушивался к звукам медицинского оборудования. Я считал каждый сигнал, передающий сердцебиение Рейчел. Я будто погрузился в транс, пока меня не оглушил протяжный звон. Сердце остановилось. Помню, как вскочил с пола и ворвался в комнату вопреки всем протестам и попыткам меня остановить. Картину, что предстала перед глазами, мне не забыть никогда. Окровавленное и безжизненное тело Рейчел. Измазанные в крови доктора. Орущий слух кардиомонитор никак не хотел возвращать размеренные сигналы. Он просто беспрерывно пищал.
Шок заставил мое тело онеметь. Перед глазами мелькали Сатио и какой-то громила. Они выпихнули меня из комнаты под возмущенные крики миссис Симидзу.
Еще несколько минут невыносимой тревоги, и мы услышали вернувшийся пульс Ламмет.
Несколько дней я не спал и проводил все время возле кровати Рейчел, проверяя ее дыхание и всматриваясь в кардиомонитор. Монотонные сигналы успокаивали меня, и иногда я проваливался в дремоту. Несколько дней я провел в бреду от тревоги и страха, молясь Богу, чтобы эта девушка выжила. Только когда мать Сати
И сейчас мы снова вернулись к началу. Я придвинулся ближе к кровати и взял теплую руку Рейчел.
— Борись, Митт Ламмет. Не смей сдаваться, — шептал я. — Ты должна бороться.
Стараясь не задет иголку от капельницы, я поднес ее руку к губам и оставил нежный поцелуй.
Теплая…
Я прислонился щекой и закрыл глаза.
— Рейчел, — позвал я ее, но ответа не получил. — Ламмет. Я вытащу тебя из тьмы. Только позволь… Только не отталкивай.
Я закрыл глаза и тяжело выдохнул.
— Мама сказала, что все будет хорошо, только ей нужно соблюдать постельный режим, а не рваться с оружием в новые передряги, — попытался успокоить меня напарник. Я даже не заметил, как он вошел.
Я промычал в знак согласия, вновь поднимая взгляд на Рейчел. Сати прошел мимо и сел в кресло у окна. Он старался не смотреть на девушку, но любопытство было сильнее принципа.
— Выглядит лучше, чем должна бы с учетом тяжести ранения.
Я промолчал. Сил отвечать не осталось. Мы на какое-то время погрузились в тишину, и лишь кардиомонитор продолжал наполнять комнату звуком. Между сигналами я слышал равномерное дыхание Рейчел. Это успокаивало меня и расслабляло.
— Не хочешь узнать, что решили Штейн, Холм и остальные? — спросил напарник.
Я вздохнул и, соглашаясь, моргнул глазами. Сатио выдохнул и удобнее уселся в кресле.
— Теодор успокоил и отговорил Фабиана от необдуманных действий. Но согласился, что промедление и бездействие только навредят нам и ей.
Сати мотнул головой в сторону Рейчел. Принципиальность моего напарника иногда выходила за пределы любых приличий. Хотя в его ДНК должно было отложиться характерная для его семьи черта — уважение ко всему и всем. Но я не виню друга. Его можно понять.
— И какой у них план? — спросил я хриплым и севшим голосом.
— Как ты знаешь, через несколько недель инаугурация Беррингтона. Уже известно, кто будет на вечере. И подтвердились эти списки в документах, которые достала Керри, — Сатио смутился, назвав подругу Рейчел по имени. Немного помедлив, пытаясь взять свое смущение под контроль, друг продолжил: — Так вот, Штейн тоже посмотрел списки и сказал, что большая часть партнеров, приглашенных на инаугурацию, его друзья и акционеры во многих проектах. Понимаешь, что это значит?
Я удовлетворенно усмехнулся, понимая к чему ведет Сати. Друг увидел мое понимание и продолжил более воодушевленно:
— Теперь у нас есть козыри и время, чтобы переманить на нашу сторону большую часть партнеров.
— Но, Сатио, — выдохнул я и чуть отодвинулся от Рейчел. — Даже если мы переманим всех этих людей, как это помешает возвышению Беррингтона?
— Эх, кислая клубничка, вот что значит выйти из сферы бизнеса.
Я повернул голову и увидел, что в дверях стояла Катерина. Она выглядела лучше всех нас вместе взятых. Кимоно нежного персикового цвета подчеркивало ее ангельскую красоту. Жаль, что характер не соответствовал такой внешности.