В поисках баронессы
Шрифт:
— Хранилище? — эсквайр не выказал удивления. — Насколько я знаю, местный инспектор не добирался туда. Печать действительно могло тоже повредить пламенем. Но обычно такие помещения ограждают весьма тщательно. Если туда не забрались грабители, оно могло уцелеть. И содержимое — тоже.
— Я бы заглянул туда нынче же, — проговорил Ронан. — Мы сразу поймем — забирался кто-нибудь туда, или нет.
— Что ж, идемте, — эсквайр кивнул. — Время пока еще есть, — он кинул взгляд за окно. — До заката пока что далеко. А моим людям, подозреваю, придется задержаться здесь и после заката.
Ронан кивнул. Как по
И он, в свою очередь, готов держаться на ногах — лишь бы скорее получить ответы на все вопросы. А тех пока что сделалось только больше, чем было вначале. Ронан развернулся на каблуках и стремительно зашагал по коридору. Вход в подземелья находился на полдороге между этим крылом и центральной частью строения.
*** ***
Уже на лестнице, ведущей вниз, копоти и гари сделалось намного меньше, чем в коридорах и комнатах. Вероятно, дело было в том, что здесь и стены никогда не обивались материей. И даже не покрывались краской. Голый дикий камень — прочный, непоколебимый.
Коридор внизу казался нетронутым. Разве что запах гари немного ощущался.
Хотя нет: висящие на стенах факелы оказались обуглены. Да и кольца, в которых они висели, были опалены и кое-где деформированы. Гореть в подземельях было нечему, но жар добрался и сюда.
Вот с факелами вышла незадача. В подземном коридоре было темно!
Только Ронан хотел развернуться назад, чтобы отыскать наверху хоть что-нибудь, могущее послужить для освещения, как Агнес, поставив саквояж прямо на пол, раскрыла его. Извлекла наружу небольшой кристалл.
— Я так понимаю, на факелы можно не надеяться, — заметила она, закрывая саквояж и выпрямляясь.
— Это то, что я думаю? — с изумлением вопросил Гото.
— Именно, — Агнес скупо усмехнулась, кивнула. — Я полагала, что может возникнуть необходимость в быстрой связи со столицей. И захватила с собой на такой случай кое-что из своих запасов. Но сейчас можно использовать кристалл и для освещения, — она слегка покачала камень на ладони, и из середины его разлился мягкий свет.
— Глаз нарвала! — потрясенный возглас вырвался у Ронана помимо его воли.
— Он самый, — отозвалась Агнес. — Опустим тот факт, что к нарвалам кристалл не имеет ни малейшего отношения… да и сами нарвалы — животные мифические. Во всяком случае, я не видала ни одного человека, который видел бы их собственными глазами. Ну, или хотя бы знакомые их видели.
— Погоди-ка. Твои личные запасы? — Ронан сощурился. — Эти кристаллы находятся на особом учете у казны королевства! Использовать их могут лишь те, у кого имеется заверенный подписью и печатью самого короля патент.
— У меня есть патент, Ронан, — она вздохнула. — Иначе я ни за что не достала бы кристалл на глазах у представителя власти, — кинула взгляд на Гото. — Да и на твоих глазах — тоже. Я же не идиотка.
— У тебя есть патент?! — поразился он.
Спохватившись, махнул рукой и направился по коридору. Агнес пошла следом, Гото замыкал шествие.
— Само собой, у меня есть патент, — повторила она. — Ронан, я — артефактор королевства. Мое имя несколько лет, как внесено
— О. Опасаешься, что он лишит-таки тебя наследства? — не удержался он от шпильки.
— Насколько я знаю, он давным-давно это сделал, — отрезала Агнес. — Я опасаюсь за его здоровье! У отца слабое сердце. И чрезмерно крепкие принципы. А недурно было б, если бы было наоборот.
Гото, шагавший позади, при этих словах хмыкнул. Ронан только головой покачал. Все-таки магический дар у женщины — истинное несчастье. И подрыв устоев. Вот только слепой природе на это плевать.
Впрочем, вот и хранилище. Он невольно ускорил шаг.
В конце концов, что ему за дело до Агнес и ее манер! Хвала Творцу, она ему не жена. И не дочь. Пусть отец с нею разбирается, если сумеет.
— Пришли, — проговорил он, останавливаясь перед каменной стеной.
На первый взгляд складывалось впечатление, что они уперлись в тупик. По обе стороны коридора находились двери в помещения. Правда, в них не было ничего интересного или ценного. Самое главное было скрыто от глаз.
Агнес и Гото это прекрасно понимали. Оба они подошли к нему и стали рядом. Агнес подняла ладонь с кристаллом повыше, чтобы лучше осветить стену.
Ронан положил ладони на стену. Камень приятно холодил их. Барон прикрыл глаза и призвал магический дар. Пусть слабый — но его было достаточно, чтобы управляться с печатями, что охраняли семейные реликвии и тайны.
— Печать? — Гото пронзительно взглянул на барона.
— Нет, — тот, обернувшись к нему, покачал головой. — Отсутствует. Ни следа. Я не могу даже понять — сломана она была, или снята. В конце концов, баронессу могли запугать…
— Огонь, — подала голос Агнес. — Пламя имеет сверхмагические свойства — это давно известно. Сильный огонь способен уничтожать следы магии. Пожар был такой силы, что даже деревья и кусты в отдалении пострадали. Что уж говорить о магической печати! Пусть даже пламя и бушевало наверху, а сюда добрался лишь горячий воздух. Была она взломана или снята тем, кто имел к ней доступ — этого уже не узнать.
— Вообще не узнать? — переспросил Гото. — Простите, я малосведущ в вопросах магии. У меня — ни крупицы дара, так что я даже не интересовался никогда нюансами.
Агнес лишь покачала головой.
Ронан был с ней согласен. Его собственный дар — управление водой — был слаб. Но о свойствах пламени знал, наверное, каждый кто имел мало-мальский дар.
Справедливости ради стоило сказать, что в нынешнее время большинству одаренных и приходилось довольствоваться именно, что мало-мальским даром. Людей, способных к магии, рождалось все меньше. Даже в аристократической среде — не говоря о простолюдинах. О самородках из простонародья уже лет сто-сто пятьдесят никто слыхом не слыхал. И такая ситуация, насколько знал Ронан, распространяется по всем королевствам побережья.