В поисках будущего
Шрифт:
Меньшее, что я могу сделать – это наладить его личную жизнь.
Не то чтобы я знаю что-то на самом деле, но я бы поставила круглую сумму на то, что Хьюго и Аманда или сделали что-то, или были близки к чему-то в эти пасхальные каникулы. У них этакая неловкая стадия «после было», и это очевидно. Им тяжело нормально друг с другом говорить. Они слишком, слишком вежливы. И им невероятно тяжело смеяться или шутить между собой. Не говоря уже о том, что им становится неловко каждый раз при виде друг друга, что просто смешно, учитывая, что они знакомы с рождения.
Где-то миллион лет назад я их поженила. Не
Что забавно, конечно, так это то, что Аманда и Хьюго тогда терпеть друг друга не могли. Ну, то есть Аманде было на Хьюго плевать, но вот он постоянно ныл из-за нее. Думаю, единственная причина, по которой он согласился «жениться» на Аманде, это потому, что я позвала на помощь Роуз, и та пригрозила поколотить его, если он не согласится. Видите, когда-то у Роуз были какие-то цели в жизни, а теперь она просто сука с манией величия. Ну и ладно.
В любом случае, расскажем в двух словах, я приложила руку к их первому поцелую.
Не думаю, что им тогда особенно хотелось друг друга целовать, но выбора у них не было. В конце концов, если сказал «я согласен», тебе больше ничего не остается, как поцеловать невесту. Так что они поцеловались. И, как оказалось, им понравилось, потому что спустя десять лет они определенно начали это делать. Ну, или почти это сделали.
И вот так, жаждя прощения, я решила снова сыграть роль сводни. Признаю, теперь это труднее: я больше не подруга Аманды и не разговариваю с Хьюго. И со мной нет Роуз, чтобы пригрозить им физическим насилием, так что я одна и мне одной с этим разбираться. Но первый шаг, полагаю, это наладить отношения с Амандой.
Если честно, я не знаю, когда именно мы с Амандой разошлись. Уверена, это произошло где-то в районе четвертого курса. Она завидовала из-за моего бойфренда, и, наверное, я была не слишком с ней добра. В следующие годы стало только хуже, потому что я становилась все популярнее и популярнее, а она все больше и больше становилась нонконформистом. Мы теперь совсем не похожи и, скорее всего, никогда уже похожими не станем. Не скажу, что меня это особенно угнетает, в основном потому, что считаю, что она странная и большей частью отталкивает от себя людей. Уверена, она тоже не мой фанат, так что сомневаюсь, что она умрет от горя из-за того, что у нас с ней больше не будет общих интересов. Но все равно я не буду лгать и говорить, что она какая-то ужасная – я уже покончила с этой стадией. Она не ужасная, она просто не такая, как я.
И плюс ко всему, я ей должна. Так что не помешает наладить и ее личную жизнь тоже.
Легче всего сделать это, полагаю, если просто с ними поговорить. По крайней мере, поговорить с Амандой: она хоть станет со мной разговаривать, Хьюго же… Вряд ли. Это странно, конечно, пытаться уловить момент, когда она одна, учитывая, что прошлые три года я изо всех сил ее избегала. И пусть даже она немного испытывала ко мне сочувствие, она точно не стоит в очереди, чтобы стать моей новой лучшей
Так что вот почему мне надо аккуратно спланировать момент. У Аманды в последнее время появилась привычка пропускать завтрак, предполагаю потому, чтобы как можно меньше времени проводить наедине с Хьюго. Обычно она сидит на своей кровати до половины девятого, когда начинаются уроки. Иногда она что-то перечитывает перед уроками, но обычно она просто тупо смотрит в пустоту. В это утро я прячусь в ванной, пока остальные мои соседки по комнате не уходят вниз, а потом крадусь в комнату. Аманда оглядывается, конечно, но она удостаивает меня только этим взглядом, прежде чем вернуться к учебнику по трансфигурации. У нее в руках палочка, и она пытается превратить старую варежку в котенка. И хреновенько ей это удается…
– Если резко махнешь наружу, потом внутрь, получится лучше, – говорю я, не очень уверенная в том, будет ли она благодарна мне за помощь или оскорбится. Вначале она ничего не говорит, но секунду спустя следует моему совету, и вместо носка появляется маленький мяукающий серый котенок. – Меня учит Эрик Вудлен, – говорю я, отвечая на ее вопрос еще до того, как она успевает его задать.
Она смотрит на меня, потом на котенка, который теперь бездумно топает по ее одеялу.
– Спасибо, – бормочет она.
– Я не пыталась покончить с собой.
Я говорю это прямо, решив сразу обрубить этот вопрос, повисший в воздухе. Я знаю, что она слышала об этом, и знаю, что ей любопытно, что на самом деле случилось. Не могу ее винить, конечно. Почти все знают (спасибо, полагаю, Роксане – не знаю, почему ей вообще кто-либо что-либо говорит), и я слышу за спиной шепотки людей, которым интересно, действительно ли я в жуткой депрессии и думаю о самоубийстве. Мне плевать, что думает девяносто девять процентов этих идиотов, так что не могу об этом сильно уж заботиться. Думаю, я уже прошла ту стадию, когда меня это заботило. Но я удовлетворяю Аманду этим ответом до того, как она попытается прикинуться, будто ничего не знает.
Она сначала ничего не говорит, просто смотрит на меня и наконец поджимает губы.
– Я не спрашивала.
– И не спросила бы, – говорю я и осмеливаюсь сесть на край ее кровати. – Но я знаю, что ты хочешь знать, вот и сказала.
Аманда так не считает, по крайней мере пытается притвориться.
– Не всем на свете хочется знать, что творится в твоей драматичной жизни, Лили.
В обычном случае я бы ответила чем-нибудь таким же вредным, но я здесь не для того, чтобы затевать ссору. На самом деле я пришла для прямо противоположного и хочу заключить перемирие, так что пропускаю это.
– Знаю, что Роуз сказала Хьюго, что я сделала, – продолжаю я, делая вид, будто не слышала ее. – Но Роуз меня ненавидит.
– Вы только представьте.
На этот раз мне не так хорошо удается прикинуться, что я не обращаю внимания, и уверена, на долю секунды моя реакция отразилась на моем лице. Но я быстро прикрываюсь и наклоняюсь вперед поправить носки.
– Роуз меня ненавидит, потому что думает, что у Хьюго не хватит на это яиц.
– О, он тоже тебя не обожает…
– Но ты сама это сказала, – спорю я. – Хьюго не может долго злиться.