В поисках Королевы роз
Шрифт:
И потому за пару дней до окончания постройки принц встал на рассвете, за несколько часов до обговорённой встречи с мастерами. Даже Мариэ ещё спал. Пришёл к кораблю. Взял гномьи инструменты.
И испугался. Испугался так, что дрожащие руки едва не выронили резец.
Взял волшебную веточку. Механически, не совсем осознавая действия, Кашуэ принялся обстругивать её. Подпилить здесь, обстругать там. Воткнуть отломанный от дерева сучок — он подвернулся под руку — вместо мачты… Кораблик получился корявый и неуклюжий, с клетчатым платком вместо паруса,
Кашуэ криво улыбнулся, вставая. Запнулся о ящик, выронил кораблик, не успевая его поймать…
И тот остался висеть в воздухе. Он летел!
— Как? — выдохнул мастер Гиланор.
— Не знаю, — Кашуэ протянул к кораблику руку и тот послушно подплыл по воздуху к… хозяину? Скорее, капитану.
Кораблик поставили на ящик, и принялись обсуждать доведение до ума большого судна. И не сразу заметили, что теперь и ящик парит.
Стали экспериментировать. Кораблик поднимал в воздух всё, стоило лишь Кашуэ этого пожелать. И помещённый в центр штурвала судна, маленький кусочек волшебной древесины, принявший форму кораблика и воплотивший мечту Кашуэ о полёте, поднял сам корабль. Тот летал, пока в центре штурвала находился его волшебный неказистый собрат.
— Кашуэ, как вам это удалось? — недоумевали мастера. А он и сам не знал. Просто старался передать тому сучку своё желание полёта, но это же не могло быть объяснением.
— Вы же не мастер! — утверждал Гиланор, и Кашуэ соглашался.
— Я верил в вас, но чтобы человек создал чудо? Кашуэ, расскажите всё в подробностях! — убеждал Леонардо, и Кашуэ снова повторял свой простой рассказ.
— Неужели всё, что нужно — это желание творить? — недоумевал Гиланор.
— Но ведь к творчеству должны прилагаться умелые руки? — сомневался Леонардо.
Только Мариэ молчал, не в силах поверить.
Они говорили и говорили. Кашуэ поддакивал и не отводил глаз от собственноручно созданного чуда. Летучего корабля.
— Кажется, рано мы вычеркнули людей из разряда творцов, — со вздохом признал наконец Гиланор. — Вы ещё можете создавать. Жаль, слишком редко вы хотите этого. Как назовёте корабль? «Летучий» какой-нибудь, или как птицу?
Гордый корабль выглядел прекрасно. Само совершенство. Ведь над его завершением трудились лучшие мастера! Гном и цверг снова заспорили, обсуждая достойное такой красоты имя.
А Кашуэ подошёл к штурвалу. Маленький корабль в его центре не мерцал, не светился, не выдавал свою волшебность ещё каким-то способом. Совсем обычный и такой неказистый.
— «Стремящийся в небо», — негромко сказал Мариэ, глядя на друга. — Это его суть.
Мастера замолчали, снизу вверх глядя на мужчину.
— Э-э-э… — начал было гном, нервно дёргая бороду, — мне кажется…
— «Стремящийся в небо»? — повторил цверг и поскрёб бритый подбородок. — Не слишком ли…
— Остальное будет просто словами, — пожал плечами Мариэ. — Пустыми и без капли смысла. Вам важна
— Ну, оболочка здесь тоже красивая! — обиделся за свою в том числе работу мастер Леонардо.
— Верно. Но летает-то не она, а её сердце. Если его убрать, останется какой-нибудь «Летучий» или «Орёл», но летать-то он не будет.
— Хорошо, — уступил цверг. — В конце концов, это ваш корабль. Вы создали его магией гномов, волшебством эльфов и чудом творчества людей. Вам его и называть.
Так корабль стал «Стремящимся в небо». И первой просьбой Кашуэ к королеве Верде было — не переименовывать его.
— Я бы никогда так не сделала, — королева прошлась по палубе, заглянула в каюты, прошествовала на мостик и замерла у штурвала. — Он не стал бы носить другое имя, даже я вижу это. Принц, вы слово сдержали. Придётся и мне выполнить обещанное. Вас переселят ближе к саду, остальное зависит от вас.
— Благодарю, Ваше Величество.
— Принц! — остановил уходящего Кашуэ негромкий оклик королевы. — Я пожелала невыполнимого, а не желанного. У нас во дворце… Он зачахнет без полётов. Ему необходимо небо, а мы с сестрой почти не покидаем дворца. Я не хочу губить чудо. Вы вручили его мне, как и обещали. Большего я не могу требовать. «Стремящийся в небо» по-прежнему ваш.
— Но, Ваше Величество…
— Это ваша мечта о полёте, не моя, — покачала белокурой головой небесно-прекрасная королева. — Я только погублю её. Вы же этого не хотите?
— Нет, — вынужденно согласился Кашуэ.
— Тогда ступайте, — с плавным жестом повелела королева Верда. — Прошу вас. Может быть, Сканд и права…
— Ваше Величество? — последние слова королевы заинтересовали принца. В чём именно может быть права королева Сканд? Что она планирует для него? Но Верда то ли не услышала, то ли притворилась, что не услышала.
Покои из трёх комнат, с этого момента отведённые принцу, окнами выходили в сад. В гостиной даже имелась дверь, ведущая на усыпанные песком дорожки между клумбами, кустами, деревьями. Здесь, поддерживаемое магией, правило вечное лето, и потому почти всё цвело и одновременно плодоносило. Выглядело странно, но по-своему привлекательно.
Подчиняясь этой безмятежности и странному благоговению перед красотой мира, принц вышел в сад. Мариэ с ним не пошёл, предоставив другу возможность самому пережить радость находки или горечь безуспешности: Кашуэ почти с час убеждал офицера оставить его в одиночестве.
С непривычным для себя чувством — прежде он ненавидел всё, связанное с растениями, спасибо отцу! — принц касался толстых стволов, низких гибких веток, цветущих ароматных бутонов и нежных лепестков… Его переполняло странное ощущение нежности. Если бы только отец сумел сохранить баланс между своим безумным увлечением цветами и необходимостью королевству и своим детям! Пусть даже он пытался этим спасти жизнь сыну, король, не имевший чувства равновесия, лишал радости обладания чудом не только себя, или даже сына, но и своих людей.