В Поисках Роста

Истерли Уильям

В Бразилии жители бедных фавел (трущоб) жалуются, что если ты из фаве-лы, известной высоким уровнем преступности, на работу тебя не возьмут. По­

Рис. 8.1. Ловушки бедности в США (районы с уровнем бедности, превышающим 35 %) этому обитатели таких фавел дают при трудоустройстве фальшивые адреса и даже занимают у друзей из других кварталов счета за электричество [27].

Хорошо известна разница между белыми и черными в Южной Африке: бе­лые там зарабатывают в 9,5 раза больше. Но гораздо менее известно

о различи­ях между группами чернокожего населения. Между тем в штате Ква-Зулу-На-таль, где живет множество разных этнических групп, среди черных традици­онных сообществ (административная единица типа деревни) доходы самого богатого сообщества превышают доходы самого бедного в 54 раза.

Этнические различия распространены и в других странах. Ни для кого не секрет этническая составляющая богатых деловых элит: евреи в Соединенных Штатах, ливанцы в Западной Африке, индийцы в Восточной Африке, китай­цы-иммигранты в Юго-Восточной Азии. Почти в каждой стране есть этничес­кая группа, добившаяся больших успехов. Например, в Гамбии в бизнесе пре­обладает крошечная туземная этническая группа серахуле — их часто называ­ют «гамбийскими евреями». В Заире со времен колониального правления на менеджерских и технических должностях преобладают касайяны, или «евреи Заира» [28].

Наконец, как мы видели, есть свидетельства о ловушках бедности, в кото­рых оказались целые страны. В 1820 г. Индия была в самом конце списка из двадцати восьми стран, по которым существуют данные с 1820-го по 1992 г. В 1992 г. Индия по-прежнему находилась в конце этого списка. Северная Европа и ее заморские территории были в верхней части списка в 1820 г. и остаются там до сих пор.

Богатые тоже в ловушке

Принцип соответствия, который предсказывает наличие ловушек беднос­ти, предполагает и ловушки богатства. Он указывает на неизбежное существо­вание областей, в которых будут концентрироваться полезные навыки (квали­фикация) и которые в силу этого будут богаче других. Беглый взгляд легко распознает на карте точки такой концентрации — это города. Но и среди горо­дов есть свои зоны концентрации: крупные города в коридоре Бостон — Ва­шингтон на 80 % богаче по доходу на душу населения, чем другие [29]. Пос­кольку коридор Бостон — Вашингтон примерно соответствует зоне первона­чального заселения Соединенных Штатов, я подозреваю, что преимущество, полученное в том далеком прошлом, существенно определяет нынешнюю раз­ницу в доходах.

Очевидно также, что свои ловушки нищеты и богатства есть внутри каждого города. Бедные и богатые не разбросаны как попало, а сосредоточены в опреде­ленных кварталах, подтверждая предсказания, сделанные на основе игры в соот­ветствия на рынке недвижимости. В общих чертах правило сводится к следую­щему: если знания утекают, богатые люди захотят находиться поближе к дру­гим знающим людям, чтобы воспользоваться преимуществами этих утечек. Если преимущество утечки знания повышается в зависимости от объема зна­ний, которые у вас уже есть, богатый знанием человек может перекупить у бед­ного дом в богатом квартале.

В Вашингтоне, например, можно по центру провести вертикальную черту с севера на юг, разделив таким образом богатых и бедных (такая линия пример­но совпадет с границей парка Рок-Крик). Четверть самых богатых адресов в го­роде и пригородах находятся к западу от этой черты, а четверть самых бед­ных — к востоку. Доходы самого богатого района (по почтовому индексу) — Бетесда, Мэриленд 20816 — примерно в пять раз выше, чем самого бедного (Колледж-Хайтс, Анакостия, округ Колумбия). Как обычно, у этого деления есть сильная этническая составляющая: Бетесда 20816 на 96 % заселена белы­ми, Колледж-Хайтс на 96 % — черными [30].

Экономическая география показывает наличие пространственной концен­трации по всему миру. Эта концентрация — фрактального типа: она повторя­ется на каждом

уровне. Используя общенациональные данные, мы можем под­считать, что 54 % общемирового ВВП производится на 10 % площади суши. Но даже при таком подсчете концентрация очень сильно недооценивается — ведь мы исходили из того, что экономическая активность в пределах страны рас­пределена равномерно. Очевидно, что это не так; в США, например, на 2 % тер­ритории производится 50 % ВВП. В этих цифрах отражается преимуществен­ная роль городов в производстве. Но концентрация существует и внутри са­мих городов.

Дополнения и ловушки

Важно помнить о некоторых особенностях принципа «ловушек» — от этого зависит верность сделанных на его основе предсказаний. Истории интересны только тогда, когда они могут оказаться ложными. Ключевое предположение гипотезы о соответствиях, которое может оказаться ложным, заключается в том, что квалификация существенно дополняет квалификацию. А ключевое предположение гипотезы об утечках состоит в том, что новое знание сущест­венно дополняет существующее знание. Нам необходимо, чтобы «существен­но» и «дополняет» соответствовали истине, тогда и вся гипотеза о дополнениях окажется истинной. Квалификации работников должны дополнять друг друга, причем в достаточной степени, для того чтобы перекрыть естественное убыва­ние отдачи квалификации по мере того, как квалифицированных людей ста­новится все больше. Новое знание должно дополнять уже накопленное знание и средства производства, причем настолько, чтобы преодолеть эффект убыва­ющей отдачи средств производства. Существенные дополнения квалификации и знания создают ловушки.

Принцип соответствия, как и принцип утечек, определяет напряжение меж­ду индивидуумом и обществом. Что более важно для моей производительнос­ти — то, что делаю я, или то, что делает общество? Грубо говоря, если то, что делаю я (так обстоит дело в ситуации с убывающей отдачей), то мне нет дела до разных там благодетельных и порочных кругов. Я просто получу то, что мне причитается, своим собственным трудом. Это в чистом виде логика модели Солоу в версии Мэнкью, о которой говорилось ранее. Если большее значение имеет то, что делает общество, то могут формироваться порочные круги. Мои усилия тратятся впустую, потому что остальная часть общества никаких уси­лий не прилагает. Поэтому и я их не прилагаю. Все приходят к такому умоза­ключению, и никто не прилагает никаких усилий, укрепляя каждого из нас в убеждении, что это решение было мудрым.

Я говорил о ловушках бедности на разных уровнях — квартал, этническая группа, провинция, страна. Возможно, до промышленной революции весь мир был большой ловушкой бедности. Вместе с тем даже семья может выступать в роли общества. Уровень, на котором формируется ловушка бедности, зависит от того, что из себя представляет релевантное общество, в котором работают принципы соответствия и утечки. Если члены квартала (или семьи) общаются только друг с другом (по неэкономическим причинам), тогда квартал (или се­мья) для индивидуума и есть «общество». С другой стороны, если глобальная экономика открыта по крайней мере для некоторых индивидуумов и компа­ний, то для них релевантное общество — это весь мир. К сожалению, именно у бедняков чаще всего размеры общества ограничены. У них нет информации, компьютеров и контактов, которые дали бы им доступ к глобальному знанию.

В Малави есть пословица — Wagalimoto ndi wagalimoto, wa wilibala ndi wa wilibala («Те, у кого есть телеги, разговаривают между собой, те, у кого есть тач­ки, тоже разговаривают между собой»). В Кок-Янгаке, Киргизия, люди говорят в интервью: «Богатые и бедные не любят друг друга и не будут друг с другом общаться». А в Фуа, Египет, люди «обособлены по социоэкономическому при­нципу… богатые занимаются общественными делами друг с другом, бедные тоже остаются друг с другом» [31].