В поисках смысла
Шрифт:
— Не только вкусно, но и безопасно, — я пытаюсь уйти от объяснений, где я их пробовал и научился чистить, — как их увидел, сразу подумал, что паразиты под кожуру не заберутся. Стерильны сразу.
— Ну-ну, — кивнул Васильев, принимая от меня фрукт на пробу. А за ним оценили и все остальные.
Сходили мы и на невольничий рынок. Множество разноцветного народа, шум, гам, крики. Как раз разгрузились несколько бортов из Африки. Петров переводит реплики торговцев. Да и капитан, опытный человек, комментирует. Он уже
Все внимание покупателей свежему товару. Индейцы тоже стоят, понурив голову, но к ним сейчас не подходят. Черная и голая масса разводится по рядам и навесам. Говорят, что когда рабы отдохнут и придут в себя, будут стоить дороже. Но и так недешевые. В среднем, около тысячи рублей на наши деньги. Женщины, понятно, дороже. Они могут производить новых рабов. Наверное, в каком-то таком порту Робинзон Крузо продал своего друга, мальчика Ксури, с которым бежал из турецкого плена. И отсюда отправлялся он в плавание к берегам Гвинеи за черным товаром, в ходе которого попал на необитаемый остров. Англосаксы, они такие. Да и наши не лучше.
Надсмотрщики расхваливают товар и пинают рабов, чтобы танцевали. «Мол, смотрите, какие резвые. Столько времени в цепях, в океане, а все нипочем. Представляете, как работать будут!» И несчастные негры пляшут из последних сил. Кроме одного.
Здоровый негр, весь в красных ссадинах, лежал под навесом. Цепи на шее, руках и ногах. Видно, что он бит всю дорогу. Все его выражение выдает бунтаря. Очевидно, его не утопили только потому, что надеялись взять денег за крепкое телосложение. Закупка в Африке по двадцать-тридцать долларов Соединенных колоний, которые год назад получили полновесное золотое обеспечение. А продажа в среднем за восемьсот. Выгодное дело.
Старые латифундеры рядом ворчат, что негр пошел нынче не тот и сильно подорожал в этом году. Вот были времена, когда сами возили. Тогда был товар! Куда катится мир? Но этого никто даже не смотрел. Качали головами и отходили. При нас он рыкнул на пнувшего его охранника. Меня же привлек взгляд. Человек не сдался. Был готов умереть, но не встал на колени в своем сознании.
Я приценился. Денег с собой достаточно. Запросили эквивалент полутора тысяч долларов.
— Зачем тебе негр? — удивился Петров, — за такие деньги пятерых у нас купишь.
— Пока не знаю. Чутье говорит, что надо. Переведи, что это очень много за собственного убийцу, который свернет ночью голову.
— Отвечает, что можно усмирить. А мышцы никуда не денутся.
— Вот пусть и усмиряет.
Мы сторговали за восемьсот долларов. Я отсчитал деньги, мне вручили цепь с рабом и ключ от кандалов. Негр смотрел на меня яростно и вызывающе. Игнат даже положил руку на рукоять кинжала. «Не надо» — тихо бросил я. Конец цепи упал на землю. Знаками я позвал его за собой. Негр сел. Некоторое время мы ждали. Затем встал и выпрямился.
В плечах
Тут подоспела Алена в сопровождении Петьши и двух матросов. Она в белом приталенном простом платье с коротким рукавом и белого шелка бандане.
— Идем, только не отказывай мне, — тянет она за рукав
— Куда и что такое ты там увидала? Я уже купил непонятно что, не знаю зачем.
— Я. Тебя. Прошу, — сказала она разделяя слова и смотря в землю.
Жене в таком состоянии не то, что отказывать, а промедление показать нельзя. Она редко впрямую просит. Только если очень важно, а времени объяснять нет. Иду, вздыхая, вслед за ними. Меня подводят к женскому ряду. Перед нами стройная негритянка отрешенно смотрит в сторону большущими черными глазами, маленькие аккуратные груди ничем не прикрыты, грязная повязка перехватывает упругие и гладкие бедра, которые обнял негритенок лет трех. Как только выжил в дороге?
— Я ее увидала. А она меня, — торопится Алена, — взгляд такой, не объяснить. Ну она такая же как мы с Домной. Мы должны ее забрать отсюда.
Торговец увидел интерес, похаживает кругом с улыбкой на небритом лице. Я возвел глаза к небу и спросил цену. Ухарь сразу запросил три тысячи на новые американские деньги. За обоих. И торговаться отказался с неизменной улыбкой. Не глядя в стороны, чертыхаясь и сжав зубы я выложил требуемую сумму.
Девушка действительно необычная. На жену поглядывает с симпатией. Они с полуслова друг друга с женой поняли.
— Мы скоро придем, — сообщила любимая, — нам надо умыться и все прочее. Тут есть для этой цели комната в гостинице. Дай еще немного денег.
Вот так я потерял на наши душевные порывы сумму, за которую можно в центре Мереславля построить пару двухэтажных каменных домов.
— Твои мотивы непонятны бывают, — подлил маслица Петров, — трехлетнее жалование за трех негров. В зоопарке показывать будешь? Как новый фиакр себе купить, так «жаба не подпишет». А как обузу повесить, так пожалуйте.
— Иди бабочек суши, — огрызнулся я, — это необъяснимо. И так жадность замучила, так и ты еще кольнуть решил.
— Впрочем, ты ничего не делаешь просто так. Любопытно весьма, — Петров склонил голову на бок, изучая меня, как насекомое, — ты не понимаешь сейчас сам, зачем так поступил. Посмотрим, что получится. Задушит тебя раб этой же ночью или погодит до благоприятного времени?
Мы вернулись к повозкам. Негр стоял, прислонившись к шарабану. «Суровый», — бросил Игнат. Я молча взял ключ. Открыл замок на ногах, на руках. Снял ошейник и бросил цепи за кусты. Достал флягу с водой и протянул негру: