В поисках смысла
Шрифт:
— Да он уже есть, — закусил я, — только в нем пока мы трое.
— Если он уже есть, зачем еще придумывать что-то? — Пожал плечами Засядко.
— Тогда на том и порешим, — говорю я, — у нас свой круг, и если будет достойный человек, то вместе его рассмотрим.
— Это правильно, — снимает напряжение Шильдер, — давайте поднимем чарки за наш круг друзей и верных сынов Отечества.
Я понимаю, что после восстания декабристов они опасаются любых союзов. Пусть самых безобидный. Тем более, тайные общества запрещены еще Александром Павловичем. Но мне нужен
Глава 20
От Александра Дмитриевича я вернулся к ночи. Алены не было. Деньги у нее есть на извозчика, Игнату поручено дождаться. Его тоже нет. Значит, задержалась. Ночь промаялся один. Она появилась к обеду, уставшая, но восторженная.
— Солнце мое, только не говори, что лечила.
— И лечила. И слушала. И гадала.
— И как?
— Довольно успешно. Правда, фрейлины некоторые смотрят, как на змею, лечебную, но опасную. Да ну их к лешему. Главное, Александре Федоровне мое присутствие нужно. Надо домой съездить. Я отпросилась за травами. Сейчас самое время для сбора. А то не откажешь. Императрица все же.
— Не прибедняйся.
— Какая тут бедность? Уже спрашивали, чтоб на дому приняла инкогнито. Обещала имя не называть, так что без шибкой нужды меня не мучай.
— А вот и буду, — улыбнулся я и потянул за руку, — бросила мужа, а самой свидания назначают приватные.
Через три дня основное и неотложное сделано. Викентий Иванович снабдил меня нужными письмами в московскую контору Государственного банка. В Питерской конторе я получил десять тысяч на текущие расходы. Еще десять мне выдал Веретенников, остальное я распорядился вложить в новую фабрику и закупку опия для производства героина. Для этого пришлось потратиться на оформление доверенности.
Оставшиеся две ракеты по совету Васильеваспрятали на хорошо охраняемом складе в Кронштадте. Ящики замаскировали в куче других и написали «Образцы лопат». Для поездки пришлось нанимать подводы, а нам бричку. У ребят груз тяжелый, еле ноги переставляли, когда грузились. Да и в дороге больше пешком идут, лошадок берегут. Все пистолетами обвешались, зорко смотрят по сторонам.
А мы едем не спеша. Любуемся красотами русского лета. Можно себе позволить расслабиться, когда Игнат смотрит по сторонам и Петя поигрывает ножом на станциях да рукоять пистолетов поглаживает.
Как в Мереславле переночевали, так я решил заехать в свой постоялый двор, который держит мой доверенный старообрядец Алексей. По дороге это в сторону, но чуйка подсказывала, что именно с него надо начать знакомство с обстановкой. Вывалились гурьбой. Напуганные постояльцы разбежались по комнатам. Вся команда в гостиной не помещается, пришлось
— Дела не сильно хороши, — после приветствий и обеда заявил Алексей.
— Не томи.
— Егор Тимофеевич забаловали.
— Это как? Запил, что ли?
— Это так, что деньги себе оставляет, да еще и с нас собирает. Говорит, на неотложные нужды. Мол, все на нем держится, и все люди с ним. А, стало быть, он и решает, кто да что.
Это был удар ниже пояса. Я отставил чашку с кофием и откинулся на спинку стула. Только все утряслось. Пусть денег великих мне в России нельзя иметь. Осадок от такой потери финансовой самостоятельности остался. Зато английскую агентуру вычистили. Им пока не до меня, позиции будут восстанавливать.
И тут предательство. Я прекрасно понимаю, что это значит. Все ключевые позиции силового блока действительно в руках у Егора. Удивительно, как раньше не соблазнился.
Сначала нахлынуло возмущение. Даже ненависть. Не к потере доходов от охранной компании, а к утрате собственных чаяний. Я же поверил, что имею идейного соратника. Потом захотелось на все махнуть рукой и уехать в Англию. Затонувшие корабли на примете еще есть. Не с такими грандиозными находками, но все же тонны серебра вытащим. Но гнев на себя взял свое. Подумаешь, предали. Будто раньше не бывало. Обидно, но это не повод сдаваться и все, и всех бросать. Поборемся.
— Старец Амвросий сказал, что как приедете, так сразу бы к нему пожаловали. Очень Вас ждет. Так и передал: «не заезжать никуда, а прямиком к нему».
— Дело говорит старец, — пытаюсь я совладать с мыслями, — отсюда и поеду. Проводишь?
— Вестимо.
Я позвал Петра и Кирилла. Видно по лицам, что сведения они уже получили, и что надо знают.
— Что думаете, ребята? — прищурился я.
— А что тут думать? Клялся в верности, а сам денег захотел, — на правах старшего начал Петя, — как решите, так и будет.
— Да про него то я решу. Про себя что скажете? Раз такое дело, я не держу никого. Деньги у вас есть. Хоть торговлю начинай, хоть так живи, а хоть иди в саперный батальон к Шильдеру или к Засядко. Возьмут с радостью. Тем более, сам Государь лично вас спрашивал да медалями награждал, — я перевел взгляд на Кирилла, — что скажешь?
— Гоните?
— Ну что ты.
— Я никуда не пойду. Мне бы только тяте деньги отдать, чтоб в хозяйство пошли, а там снова можно в Америку.
— Или в Сибирь, — усмехаюсь я.
— А и в Сибирь, — махнул рукой Кирша.
— И я не пойду, — набычился Петр, — перед Богом вы мне такой же родственник, что и дядька Егор.
— Тогда слушайте, парни. Я уеду с Аленой на богомолье, в скит дальний. Благодарить буду за все. А вы домой ступайте. Да дома объявите, что денег у меня нет. В пух и прах разорился в Петербурге. У меня, и правда, не густо. Золото, что мы привезли,Царь-батюшка секретно в банк определил, так что на счет этого помалкивайте. Свои тоже не показывайте до поры, а там объясните, что, мол, Государь наградил. Не соврете. Так и есть.