В поисках смысла
Шрифт:
Больших трудов стоило подготовить выход «мятежных» войск. Никто особо не рвался. Но подконтрольные агенты сделали свое дело.
Особую роль сыграл перевербованный Каховский, личный резидент Бенкендорфа. Имея авантюрный характер, он с той же живостью стал принимать участие в двойной игре, с какой готовил убийство императора. И пуля со специальными насечками досталась не Николаю Павловичу, а тайному организатору заговора графу Милорадовичу. Не обошлось без накладок. Каховский, идя во главе полка, встретил на пути Государя, которого и должен был убить. По заданию Александра Христофоровича он выбил
— Почему Государь так добр? Пять человек, — хмыкнул я, — человек триста по разнарядке расстрелять, тысяч пять на каторгу в Сибирь.
— Что такое разнарядка? — поднял глаза Викентий Иванович.
— Не обращайте внимание. Я действительно устал. А скоро уже рассвет.
Утро наступило в третьем часу. Матросов подняли. После молитвы быстрый завтрак. Потом крики, маты, команды. Васильев взъерошенный бегает взад-вперед. Все моют, драят и чистят. Подняли паруса. Суматоха продолжается и по дороге.
Нас уже ждут. Волнительно. Вижу на берегу Государя в окружении толпы. Казаки дальним оцеплением, рядом уланы. «Он усы отрастил» — говорю Алене. Она держит меня за руку. Одета в облегающее белое платье тонкой шерсти. Талия под самую грудь в несколько оборотов перетянута золотой цепочкой крест накрест. На бедрах красный кожаный пояс с массивной круглой пряжкой на котором висит подаренный кинжал. Волосы прибраны длинными золотыми заколками.
Шлюпки подтянули нас к пирсу. Перекинули сходни. На борт поднялся Государь со свитой. Выслушал рапорт Васильева, осмотрелся и подошел к нам. Я поклонился, Алена присела в реверансе.
— Мое почтение, сударыня, — Император поцеловал ей ручку и перевел взгляд на шрам, — пригодился ли мой подарок?
— Пригодился, Ваше Императорское Величество. Зарезала одного разбойника, но он меня, как видите, достал напоследок.
— Вы участвовали в сражении?! Я обязательно должен это узнать со всеми подробностями. В свое время, — Николай Павлович обратился в мою сторону, — рад видеть вас, Зарайский.
— Здравствуйте, Ваше Императорское Величество.
— Прочел ваш рапорт. Поздравляю с удачной находкой. Но возник конфуз. А все из-за столь любимой вами метрической системы. Секретарь отчеркнул мне карандашом, но видно, запятую нужно перенести еще на два знака. Стало быть, добыча ваша не восемь тонн, а восемьдесят килограмм? — Государь протянул мне мой рапорт с поставленной карандашом запятой.
— Да тут и без меня начеркали. Позвольте, запишу рядом в привычных единицах.
Я вывожу: «пятьдесят одна тысяча шестьсот двадцать пять пудов».
— Вы изволите шутить?
— Прошу взглянуть. Большая часть груза на «Марселе», но и здесь изрядно.
Васильев глазами мечет молнии в мешкающих с фонарями матросов и идет впереди. Я спускаюсь вслед за всей процессией. Николай Павлович минут пять просто стоит, обозревает. Потом запускает руки в ближайшую бочку с монетами. Золото течет между пальцев.
— Но ведь это очень много, — говорит он тихо.
— Не очень для государства.
Николай Павлович чуть заметно кивнул.
— Андрей Георгиевич, подготовьте более подробный доклад как можно быстрее. Через три дня жду всех участников экспедиции из моих подданных на приеме. А что иностранцы?
— С ними требуется расчет. Но, я хоть и наниматель, но такими средствами не располагаю. Думаю продать «Марсель» для начала.
— Вот как? Я куплю его у вас. Сколько требуется по контракту?
— Сорок тысяч рублей серебром.
— Хорошо, — Государь кивнул секретарю, — немедленно получите в банке деньги и передайте господину Зарайскому.
— Благодарю, — я наклонил голову.
— А теперь позвольте взглянуть на то чудо, кое потопило «Эгмонт», — вполголоса сказал он.
Мы поднялись на жилую палубу, уже очищенную от кают с брезентовыми стенками. Мои ребята открыли ящики.
— Установка по известным соображениям разобрана. А вот это ракета.
— И что, можно ее запустить?
— В течении пяти минут, если прикажете.
— Прикажу. Но не сейчас. Немедленно рассчитайте команду «Марселя». Завтра покажете. Эта рухлядь и будет мишенью.
— Прошу прощения, Ваше Императорское Величество, но там Ваше золото. Разгрузка займет время.
— Это не отменит моего решения, но перенесет сроки.
Мы вышли на берег под крики «Виват». В толпе встречающих вижу Веретенникова, рядом с ним Никифора, моего безопасника в Питере. Улыбаются Засядко и Шильдер. Меня под руку держит Алена и поглаживает: «Мы дома. Все позади». Пока остаемся жить на корабле. Охраняем ракеты. Экипаж «Открытия» тоже не отпустили. К Васильеву жена приехала и будет с ним жить в его каюте. Теперь обнимаюсь с друзьями и близкими, приглашаю всех к себе в гости. Поочередно. На доклад.
Деньги быстро привезли. Матросы получают жалование, а капитан Жан Орэ выждал момент и подошел ко мне:
— Прошу простить мне нахальство, но я решился спросить у вас место.
— Я сам сейчас в подвешенном состоянии. Деньги на выплаты нашлись только благодаря нашему Государю.
Зачем он мне? По контракту капитан получил семьсот двадцать фунтов. На рубли это четыре тысячи триста двадцать серебром. Это семнадцать тысяч рублей ассигнациями. Вполне одному человеку хватит на дом и тихую жизнь. Ему сейчас пятьдесят восемь. Еще крепкий, но надолго ли?
— Жан, я не приму решение, пока не узнаю, что творится в моем имении и прочих делах. Если хотите помочь, то займитесь отправкой экипажа в Европу. А там видно будет.
Усталость накатывала после всех переживаний. Ночь бессонная, так что перед визитами я решил поспать пару часов. Пришлось на жилой палубе стенки кают натянуть обратно. Первый пришел Веретенников Михаил Ильич. Я слушаю доклад.
— Линию запустили с этого февраля. Как раз перед началом Великого Поста. До этого все ученые не давали. Чистоты не было, говорят. Объемы продаж сулицина растут каждый месяц. Производить не поспеваем. Строится вторая фабрика. И та не поспеет. Англичане закупают оптом почти все. Цену перебивают любому.