В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора
Шрифт:
Советуем всем поисковикам, прежде чем начинать свои изыскания, обязательно осмотреть местность и найти остатки какого-нибудь старого тракта. Иметь в качестве одного из ориентиров отрезок исторической дороги, по которой, например, некогда шли солдаты "Великой армии", очень полезно. Так вы сразу получите опорный репер (как географический ориентир), от которого гораздо легче отмерять и обследовать поисковые полигоны. Именно такая благополучно обнаруженная привязка помогла нам отыскать одно удивительное место, которое было связано с историей утраты и последующих поисков французами денежной кассы Вестфальского корпуса.
Итак, мысленно перемещаемся во времени назад и попадаем
Однако на этот город также имело большие виды и командование русской армии. Тактика разрабатывалась все та же, уже не раз опробованная. Планировалось обойти Борисов с запада, выбить оттуда немногочисленные войска противника и запереть коалиционную армию в своеобразном "котле", не дав ей спокойно переправиться через все еще не замерзшую Березину. Иными словами, готовилось нечто весьма похожее на операцию при городе Красный, только в гораздо большем масштабе. Что из этого получилось впоследствии, расскажем чуть позже. А сейчас хотим обратить ваше внимание на тот факт, что накал страстей и событий, происходивший вокруг города Борисова, был настолько силен, что вблизи этого ничем в общем-то не примечательного городка отступавшими французами было спрятано как минимум четыре крупных клада. О кладе солдата Иоахима мы уже рассказывали, и хотелось бы рассказать о втором известном кладе.
Итак, дорога, по которой шли французы, была найдена, и необходимо было осмотреть ее всю, начиная от самой Неманицы. Тщательный осмотр неплохо сохранившегося дорожного полотна и кюветов позволил выявить всего несколько мест, где массивный фургон мог бы съехать в сторону от дороги. Одно из таких мест приглянулось нам особенно, поскольку именно там, совсем недалеко от правого кювета, удалось отыскать очень интересный объект. Он представлял собой странный прямоугольник на почве, размером 4 на 6 метров, густо заросший матерой крапивой. Такие прямоугольники можно иной раз встретить в заброшенных деревнях, на тех местах, где сгорели дома или сараи. Но здесь, в глухом лесу, наверняка не было никаких строений. Этот крапивный прямоугольник был найден всего в 70 метрах от наиболее удобного съезда в лес.
Скорее всего, решили мы после короткого совещания, в этом месте был некогда разожжен большой костер, столь жаркий, что на этом месте, кроме крапивы, так ничего потом и не прижилось. Не исключено, что на этом костре сжигали не сучья, а разбитые телеги и дрожки. А раз так, то и перевозивший ценности фургон тоже мог сгореть здесь.
Для проверки нашей догадки пришлось выкопать небольшой шурф, в глубине которого действительно оттаскались древесные угли, перекаленная глина и изуродованные огнем металлические детали от повозок. Найденные предметы однозначно подтвердили нашу версию. Что ж, удобный съезд на поляну и громадный костер, в котором горели экипажи, это уже было кое-что. Но остальное было покрыто мраком неизвестности: в какое дерево вколотил свой тесак французский кассир, и как далеко от дороги оно росло.
Однако мы сразу обратили внимание на два весьма интересных обстоятельства. Первое — данный уголок большого леса изобиловал старыми дубами. Второе — далеко углубиться в чащу с громоздким фургоном было просто невозможно.
Пришлось отметить на самодельной карте все дубы, чей возраст был более 250 лет. Исходили мы из того соображения, что данный приметный дуб и 190 лет назад должен был иметь весьма примечательные размеры. Следовательно, его возраст в 1812 году вряд ли мог быть менее 60–90 лет, а диаметр ствола мог быть тогда равен 30–40 см. Исходя из скорости роста дубов (которую предварительно пришлось узнать), удалось выяснить, что к началу XXI века тот самый дуб мог достигнуть в диаметре 73—100 см.
Мы измерили диаметры всех дубов, занесли их в таблицу, разделили на возрастные группы. В результате исследований было выявлено несколько групп подходящих деревьев, не считая двух десятков особо крупных деревьев, растущих отдельно. Только теперь, когда эта трудоемкая работа была проделана, началась электронная "прозвонка" особо "подозрительных" участков леса. В течение всего одного дня мы отыскали: обломки трелевочного трактора, гору стреляных гильз и железный шкворень неизвестного предназначения. То есть мы отыскали все, что было под землей на участке длиной в полкилометра. И еще нам удалось найти почти заплывшую от времени древнюю яму, которая располагалась точно в центре между трех дубов, один из которых был сильно поврежден молнией. (В деревья, рядом с которыми делаются захоронения металла с высокой электропроводностью, часто попадают молнии.)
Данное место, с какой стороны ни посмотри, было весьма подходящим для заложения клада. Съезд с дороги совсем недалеко, метров 40. Толстые, явно трехсотлетние дубы стояли правильным равносторонним треугольником, одним своим расположением подсказывая место возможного захоронения. Да и вид самой ямы… Она смотрелась куда как старше группы окопов, расположенных невдалеке от нее. Иными словами выглядела лет этак на 50 их старше. Если учесть, что окопы те были отрыты в начале войны, или примерно 60 лет назад, то яму вполне могли выкопать в конце XIX века. По времени все сходилось просто идеально. Ведь именно в те далекие года и приезжали в Неманицу потомки кассиров в надежде отыскать ценности, спрятанные их дедами.
Да, самого клада мы в тот раз не отыскали, но тем не менее уверены на 100 %, что он там был. Согласитесь, в доказательство этого было найдено довольно много косвенных свидетельств, как материальных, так и информационных. Мы знаем, что положение отступавшей французской армии в конце ноября 1812 года было весьма тяжелое, если не критическое. Да к тому же и непрекращающийся падеж лошадей… Судя по количеству покрытых окалиной обломков в огне громадного костра, могло запросто сгореть несколько десятков разномастных экипажей. А, следовательно, там же мог вполне сгореть и массивный кассовый фургон. Ведь не просто так написал французский мемуарист генерал Сегюр, постоянно находившийся при Главной квартире императора при отступлении из Москвы: "По прибытии в город Борисов у него (Наполеона) было едва 6000 солдат, несколько пушек и расхищенная казна".