В поисках солнца
Шрифт:
— Мерзкий, отвратительный предатель!..
Он, наверно, высказал бы ещё много наболевшего, но его прервал совершенно ошарашенный голос Дерека:
— А предатель-то почему?
И столько в этом вопросе было искреннего, неприкрытого недоумения, что Райтэн невольно поднял на друга глаза — и увидел это же недоумение и на его лице.
В этот момент, Райтэн, пожалуй, впервые испугался, что у Дерека реально какие-то проблемы с мозгами, из-за которых он не способен осознать некоторые базовые
— Потому что, — медленно проартикулировал Райтэн, — он же всё о тебе будет рассказывать Михару.
На лице Дерека отразилось раздражение — мол, зачем ты так старательно выводишь очевидные вещи? — после чего он отмахнулся:
— Да, естественно. Но почему он вдруг сделался предателем-то?
Райтэн замер, вглядываясь в Дерека мрачно и сосредоточенно. Определённо, что-то не так с мозгами. Неспособность сделать простейшие выводы из совершенно прозрачных предпосылок.
— Тебя по голове сегодня не били? — подозрительно уточнил Райтэн.
Дерек с мученическим видом возвёл глаза к потолку, подошёл к столу, за которым Райтэн читал, отобрал у него книгу — а то тот слишком крепко её сжимал — облокотился бедром о стол и по слогам расшифровал свой вопрос:
— Почему Джей — предатель? С каких это пор его верность должна принадлежать нам?
Райтэн сморгнул.
Не дождавшись ответа, Дерек принялся раскручивать свою точку зрения:
— Он не предатель, он, напротив, человек, для которого верность весьма важна — возможно, важнее всех других приоритетов, — мягко попытался он достучаться до разума друга. — И у тебя нет никаких оснований так его оскорблять. Он верен человеку, которому обязан всем. Что в этом дурного?
Райтэн мучительно скривился.
Вскочил.
Досадливо взмахнул руками и разразился возражениями:
— Да как ты не понимаешь, Дер! Только человек подлый по натуре согласился бы на такую работу! Это гниль, в самом нутре его гниль, и неважно, как он её прикрывает красивыми измышлениями!
Лицо его пошло красными пятнами от гнева и возмущения; дыхание сбилось от того, что слова торопились наружу, обгоняя друг друга в потребности поскорее быть высказанными.
— Верность порой бывает так же слепа, как любовь, — просто ответил Дерек, и этот простой ответ вылился на Райтэна ушатом ледяной воды, потому что в глазах друга было многовато горечи для человека, который отвлечённо рассуждает о том, что его почти не касается.
Разом потухнув и как-то съёжившись, Райтэн сел на стол.
Пару минут они молчали.
— Иногда мне хочется побить тебя лбом об стену, — неожиданно признался Райтэн. — Чтобы в твоих мозгах что-то встало наконец на место, и ты перестал понимать всяких мразей, которые ни капли твоего понимания не заслужили.
Дерек вздохнул и пристроился на столе рядышком.
— В том-то и дело, что не мразь он, Тэн, — терпеливо возразил он.
Райтэн досадливо махнул рукой: мол, ну и о чём с тобой говорить?
—
Насмешливо фыркнул, Райтэн уже с гораздо большей теплотой в голосе отметил:
— Ну, по крайней мере, Михара ты не выгораживаешь!
Дерек искренне рассмеялся, затем, скорчив демонстративно серьёзный и печальный вид, покивал сам себе и с прорывающимся сквозь сдержанную печаль смехом ответил:
— Ты знаешь, а ведь Михара тоже можно понять…
Со стоном Райтэн хлопнул себя ладонью по лбу; они рассмеялись.
Отсмеявшись, Дерек снова посерьёзнел. Бросив на друга острый проницательный взгляд, отметил:
— Давай начистоту, Тэн. Ты ведь просто злишься на Михара — но Михару ты ничего сделать не можешь. И от бессилия ты срываешься на Джее, как на его представителе, так?
Райтэн ничего не ответил, замерев с упрямым выражением лица: мол, так, но ни за что я это не признаю.
Дерек вздохнул.
— Он всего лишь мальчишка, Тэн, — наконец, продолжил он. — Может, ты прав, и в нём есть та самая гниль, о которой ты так пылко говорил, и со временем она ещё проявит себя. Но пока он всего лишь старается честно служить человеку, которому благодарен. Он не виноват ни перед тобой, ни передо мной, что мы с этим человеком — враги. Это пока ещё не его битва.
Райтэн долго молчал.
— Пока ещё, Дер, — наконец, с нажимом повторил он, вставая. — Пока ещё — не его. — Посмотрел на Дерека внимательно и хмуро. — Как бы не прозевать момент, когда станет — его.
Дерек тоже встал и развёл руками:
— Ну, дружище, если ты будешь продолжать в том же духе, то у нас есть все шансы, что однажды он встанет не за Михара, а вполне себе конкретно против нас.
Райтэн, хоть и был довольно далёк от политики, прекрасно ощутил разницу между «за нашего врага» и «против конкретно нас». Скривился. Помотал в воздухе рукой: мол, ну хорошо, не одобряю, но не буду мешать.
Дерек солнечно улыбнулся. С вдохновенным выражением лица добил:
— В конце концов, мой дорогой брат, столь мелочные придирки недостойны твоего героического сердца!
Со стоном подняв руки и закатив глаза, Райтэн сдался:
— Ну хорошо, хорошо, хорошо! — смерил открыто улыбающегося Дерека мрачным взглядом. — Меня заносит, признаю. Буду аккуратнее впредь. Доволен?
— Вполне, — развёл руками Дерек и тут же согнулся от смеха: — Райтэн Тогнар, признающий свою неправоту! Этот момент нужно внести в историю вашего рода!
— Я не признавал свою неправоту, — сложив руки на груди, через губу педантично поправил Райтэн. — Я признал, что перегибаю палку в отстаивании своей правоты.