В поисках солнца
Шрифт:
Причиной, побудившей Войтэна написать его, стала забота о сестре.
Лэнь не обладала ни изобретательной смекалкой Райтэна, ни аналитическими способностями Дерека, ни инженерным талантом самого Войтэна — но для управления карьером всего этого, собственно, и не было нужно. Дело уже было организовано и поднято, требовались лишь время и энергия, чтобы следить за исправной работой всей системы — и умение поставить себя авторитетно перед персоналом, конечно. А как раз с этой задачей у Лэнь проблем не было. Будучи дочерью главы жандармерии, она с детства усваивала приёмы и манеры отца, умело вертела его подчинёнными и даже наловчилась решать конфликтные ситуации.
Основная проблема заключалась скорее в том, что карьеру требовалось расширение — Дерек и Райтэн не сидели на месте и находили всё новых клиентов — а первоначальные постройки этого расширения не предполагали. Требовалось копать карьер, нанимать новый персонал, возводить здания и инфраструктуры, закупать инструменты и материалы… В чём-то Лэнь мог помочь сам Войтэн, в чём-то они обращались к Ирдании, пару разу привлекали даже правителя Брейлина — в общем, рабочая текучка.
Но, конечно, как и в любой работе, не всё и не всегда шло гладко, не всё получалось с первого раза, порою допускались критические ошибки, а Лэнь… как оказалось, Лэнь не очень-то умеет справляться с такими вещами.
Каждую неудачу она принимала близко к сердцу, за любой промах считала ответственной в первую очередь себя — ведь это именно она всем управляет! — и любые свои неудачные решения полагала непростительными.
Недовольство самой собой копилось и подкреплялось недовольством отца и матери — которые считали, что девочке стоит перестать маяться дурью и уйти уже замуж, — и конфликтом с Ирданией, которая, очевидно, рассчитывала сама прибрать к рукам и управление, и долю в деле, если выжить конкурентку и не оставить, таким образом, партнёрам других альтернатив.
Войтэн писал, что пытается, конечно, помочь сестре и вселить в неё веру в свои силы, но она больше отмахивается от него — мол, разумеется, старший брат просто хочет утешить, а сам-то наверняка тоже считает, что она ни на что не годится! В итоге всё шло к тому, что Лэнь окончательно утвердится в мысли, что ни на что не способна, и это поставит крест на её амбициозных мечтах чего-то добиться и проявить себя в деле.
Высказав обстоятельства, которые привели его в тревогу, и свою оценки ситуации и перспектив её развития, Войтэн закончил предупреждением, что, вероятно, Лэнь однажды просто сорвётся и оставит карьер вообще без управления — если только его не перехватит Ирди — а также выразил надежду, что, возможно, Деркэн, который неплохо знает Лэнь, сможет что-то посоветовать или написать ободряющее письмо.
Почесав бороду, Дерек пришёл к мысли, что ободряющее письмо тут явно не поможет, и просто ляжет туда же, куда и «утешения старшего брата».
Дело, с какой стороны на него ни посмотри, вырисовывалось скверно.
Все они теперь уезжали в столицу — а это получалось на другом конце страны от Брейлина, добираться больше месяца, и то при благоприятных условиях. Найти кого-то в короткие сроки — тоже задачка запредельная, они с Райтэном и раньше её решить не смогли. Оставалась Ирди, конечно, но Ирди — значило переписывать контракт, делить доли, терять значительную часть прибыли. Потому что Ирди, как человек зубастый и матёрый, своего не упустит, и меньше, чем на треть, не согласится — и хорошо ещё, если на треть, а не на половину!
Пожевав губами, Дерек пришёл к логичному выводу, что нужно как-то попытаться сохранить Лэнь — раз
Прикинув внутри себя так и сяк, и решив, что переписка едва ли будет хорошим способом чему-то тут помочь, Дерек пришёл к выводу, что нужно ехать самому, покуда Михар ещё не вытащил его к себе.
Отказавшись от идеи дождаться райтэновский корабль — он прибывал только через неделю — Дерек, оставив счастливых родителей постигать азы своего нового статуса, отправился в Брейлин сам.
Поездка эта оказалась для него опытом совершенно новым, поскольку он ни разу в жизни ни отправлялся в длительный конный путь в одиночку. На самом деле, он и в целом-то до этого путешествовал в одиночку лишь однажды — когда налаживал контакты по продажам угля в северных портах Анджелии — но путь кораблём всегда уже немного не «в одиночку». Учитывая уровень общительности Дерека — не «в одиночку» вообще.
Можно было, конечно, поискать попутчиков, и, скорее всего, в обычной ситуации Дерек бы выбрал именно это; но в последнее время он чувствовал себя слишком измотанным и усталым, поэтому с удивлением обнаружил, что именно одинокая неспешная дорога доставляет ему глубокое и незнакомое раньше удовольствие.
Совершенно отрешившись от всех своих рабочих забот, он думал о том, о чём было приятно думать.
В первую очередь это был ребёнок — Дерек был очень рад и самому факту его рождения, и тому, что будет иметь возможность быть с ним рядом и помогать родителям воспитывать его.
Положа руку на сердце, Дерек ужасно хотел собственных детей — но Магрэнь не только не стремилась замуж, она ещё и категорически отказывалась рожать, мотивируя тем, что роль матери её не манит совершенно, а испорченные фигуру и здоровье потом ничто не вернёт.
Ко всему, находясь в столь дурном положении, когда Михар может раздобыть на него компромат и инициировать новый виток конфликта с Грэхардом, Дерек полагал и вовсе неразумным обзаводиться сейчас семьёй. Михар мог использовать его жену и детей как способ давления, а даже если и нет — при обострении конфликта получалось, что Дерек не сумел бы их уберечь или вовсе оказался бы принуждён их покинуть.
Мысли о Михаре напомнили Дереку о Джее, и он переключился на соображения о том, что, если бы судьба его не совершила в пятнадцать лет столь крутого поворота, то сейчас у него бы уже были дети, и старший, наверно, как раз в возрасте Джея, и, пожалуй, чем-то даже был бы на него похож — ему ужасно хотелось верить, что его собственный сын был бы похож на Джея, потому что Джей ему нравился. Дерек повспоминал девушку, в которую был влюблён в юности, и повоображал в голове, как сложилась бы их жизнь там, если бы не тот пиратский набег.
Мысли о первой возлюбленной заставили его вспомнить и Эсну, и тут фантазия его и вообще пошла вразнос, то предлагая варианты судьбы, в которой Грэхард Эсной не заинтересовался, а вот Дерек какими-то интригами сумел бы стать её мужем, то изображая пути, по которым могли бы пойти их отношения, если бы она сбежала тогда с ним, то попросту вырывая Эсну из всякого контекста и рисуя совершенно невозможную ситуацию «а если бы она сейчас была здесь, и совсем даже не замужем».
Собственно, фантазии о последнем — в высшей степени невозможном варианте — так его заворожили, что их хватило аж до самого Брейлина. Эсна, как оказалось, прекрасно вписывалась что в Кармидерский университет, что в мечты о тихом домике и детях, что в такие вот совместные конные прогулки по Анджелии, что…