В поисках солнца
Шрифт:
Таковых у Райтэна имелось, как уже упоминалось, целых три.
Проще всего было с брейлиновской. Она не дотягивала до райтэновских стандартов ума — он согласился на неё по принципу «лучшее из имеющегося» — и из-за этого они постоянно ссорились. Достаточно было просто не пойти с нею мириться по приезду в Брейлин, и связь эта переходила в разряд завершённых.
Далее следовало разобраться с той, которая в Аньтье. Она была самой молодой и красивой, и с мозгами у неё всё было на высоте, но едва ли она собиралась отказывать себе в удовольствии крутить связи с приглянувшимися ей мужчинами.
На что его любовница из Аньтье пойти была не готова, в чём он и убедился после откровенного разговора с ней. Расстались они на дружеской ноте; прощальная ночь растянулась на два дня и вышла столь увлекательной, что вопрос с браком таки был поднят ещё раз, но оба они пришли к выводу, что перспектив подобное развитие отношений не имеет.
У довольного таким поворотом дел Райтэна — ему не хотелось бы разрываться между своими дамами в попытках устроить всё так, чтобы всем было хорошо, — оставалась ещё кармидерская любовница, и эту, признаться, он считал лучшим вариантом.
Во-первых, она была самой умной из них, и, собственно, этого «во-первых» и хватило бы. Но и другие факторы говорили в её пользу — яркий темперамент, лёгкий характер, великолепное чувство юмора. Их связь длилась уже лет десять, им случалось и серьёзно ссориться, и даже расходиться, но обоюдная симпатия — основанная не только на влечении — сводила их вновь.
В общем, Райтэн посчитал дело закрытым, нагрузил и отправил свои корабли и направился в Брейлин — решать вопрос с карьером. Весной, выдёргивая оттуда Дерека, он был слишком обеспокоен состоянием друга, поэтому все дела временно спихнул на Ирданию — что наверняка теперь аукнется, потому что не той женщиной была Ирдания, чтобы на неё можно было что-то безнаказанно спихнуть.
В дороге Райтэн вертел свои мысли так и сяк, пытаясь сообразить, что бы такое ей предложить, чтобы она занималась этим проектом на постоянной основе. По всему получалось, что Дереку теперь в Брейлине появляться не стоит, а сам Райтэн, как и всегда, не мог всё своё время уделить чему-то одному. Карьер требовал хорошего управляющего — но где его взять? Шансы найти общий язык с Войтэном Райтэн рассматривал как нулевые — они и так недолюбливали друг друга, а уж после истории с Лэнь тот точно не пойдёт на лёгкий контакт. Вторым же заместителем Дерека был помощник из людей Ирдании — и это снова приводило к необходимости договариваться с нею.
За время пути Райтэн продумал десяток как толковых, так и совершенно бессмысленных аргументов. Вторые с сожалением пришлось отбросить — Ирдания предпочитала конкретику и ненавидела, когда ей пытались заговорить зубы. С конкретикой же у Райтэна была беда. Убедить предприимчивую даму вести чужой проект? Ага, как же. Придётся искать компромиссы — финансовые, партнёрские, юридические… Кто её знает, чего затребует!
…к сожалению, Ирдания не разочаровала.
— Тогнар, ты мне тут кренделя не пеки, — отвергла она его подкаты и незамедлительно
Райтэн досадливо поморщился — именно такого развития диалога он и опасался.
Приехав в Брейлин, он обнаружил, что дела с углём идут не очень-то хорошо: слишком многое как в работе карьера, так и в сбыте было завязано на Дерека. Без его постоянного вмешательства всё разваливалось, а с учётом потери светлых мозгов Войтэна…
Ничего реально катастрофического — Райтэн и сам бы справился — но для этого нужно было находиться здесь, а не скакать по всей Анджелии.
— Не обсуждается, — отверг он «щедрое» предложение Ирдании, складывая руки на груди.
Что бы он там ни говорил, но каменный уголь был одним из его любимых детищ, и расставаться с ним он не собирался.
— Не больно-то и хотелось, — фыркнула Ирдания, которая, по совести говоря, до сих пор не очень-то себе представляла, кому эти «богатства» сбывать — особенно теперь, когда в Брейлине уголь стал делом малопопулярным.
Так толком и не начавшиеся переговоры зашли в тупик. С мрачным выражением лица Райтэн перебирал в голове дальнейшие варианты действий, а Ирдания, сделав пару пометок в большой учётной книге, уже планировала уходить, но в дело вмешалось новое действующее лицо.
Совершенно неожиданно для присутствующих в дверь их кабинета на карьере постучались и, не дожидаясь ответа, вошли.
— Картэс? — удивлённо идентифицировала обернувшаяся Ирдания.
Райтэн молча моргнул: он, кажется, впервые в жизни видел отца в простой рубашке без сюртука и с растрёпанными волосами. Эта картинка совершенно не укладывалась в его голове.
— Картэн! — жизнерадостно поправил бывший правитель Аньтье, с почти детским восторгом оглядываясь по сторонам.
Смена суффикса в имени красноречиво свидетельствовала о смене социального статуса [1].
— Так-так, — досадливо щурясь, Ирдания сложила на груди полные руки и, переведя взгляд с одного Тогнара на другого, мрачно резюмировала: — Чувствую, сейчас меня надурят.
— Ну что ты, Ирди! — весело отозвался старший Тогнар, бодрым шагом устремившийся к столу, нашедший себе там место и устроившийся так, будто всю жизнь сидел именно за этим столом именно на этом месте.
Скепсис на лице Ирдании возрос.
«Ещё как надурят!» — кивнула она сама себе.
— Кстати, — первым нарушил тягостное молчание старший Тогнар, — тебе диво как идут фиолетовые волосы, я говорил?
Ирдания вежливо приподняла брови. В тот единственный раз, когда они виделись, волосы у неё были ещё вполне естественного оттенка. В фиолетовый она начала их красить, когда они поседели — смерть супруга далась ей нелегко.
Райтэн всё это время пребывал в глубочайшем ступоре. Все последние дни он гнал от себя волнение об отце — всё же взрослый человек, сам разберётся со своей жизнью! — но это волнение подспудно точило его изнутри. Неожиданное и столь своевременное явление отца на карьер не оставило места для сомнений: тот готовил именно такой театральный жест — вполне в его духе! — и теперь с наслаждение разыгрывал какую-то невнятную интригу.