В полночный час
Шрифт:
Вероника попробовала температуру струи, посильнее открыла кран с холодной водой и потянулась расстегнуть крючки бюстгальтера.
«Ты просто устала, — сказала она себе, — и Валентин застал тебя врасплох — Добрый старый голос разума, всегда готовый спасти Веронику, когда ее сердце начинало колотиться слишком быстро, а все мысли мгновенно исчезали в бешеном водовороте. — Ты напугалась еще по пути домой. Само собой разумеется, что после этого ты должна была испугаться совершенно обнаженного мужчину… то есть призрака». Да, именно так. Он
Валентин был безвредным, временным, замечательным призраком.
Бюстгальтер и трусики девушки тоже полетели на пол, и она потянула за занавеску душа.
— Ты — жалкая лгунишка.
Вероника повернулась, схватившись пальцами за пленку занавески. Кольца щелкнули, стержень прогнулся, и занавеска упала к ногам девушки.
Обнаженный Валентин с усмешкой, от которой замирало сердце, стоял всего в нескольких дюймах от Вероники. Казалось, при его появлении из небольшой ванны исчез весь кислород. Его оценивающее выражение сменилось спокойной, порочной решимостью.
— Я не лгу, — удалось сказать девушке, хотя она почти не могла дышать.
— Ты хочешь сорвать свои панталоны.
— Трусики. Но почему ты так в этом уверен?
— Твое тело само говорит обо всем, милая. — Голубые глаза Валентина остановились на предательских бутонах ее груди, словно два лазерных луча, выискивающих цель, Вероника быстро закрыла свою грудь руками.
— Выйди отсюда!
— Только после того, как мы закончим наш урок. — Валентин шагнул вперед, а девушка отступила.
— Никаких уроков! Я не хочу, чтобы ты…
— Разве твоя мамочка не предупреждала тебя о том, что лгать нехорошо, милая?
— Призрак вынудил девушку прижаться спиной к стене. Он оперся мускулистыми руками в кафель слева и справа от Вероники, лишая ее возможности двигаться и загораживая своим телом путь к спасению.
— Что ты делаешь? — вскричала Вероника, когда Валентин наклонил голову и его губы потянулись к чувствительной раковине ее уха.
— Шаг номер двадцать четыре.
— Но я голая!
— И я тоже.
— Но…
— Просто расслабься. — Эти слова прошелестели над ухом девушки, и волна тепла прокатилась по ее телу.
— А если я скажу «нет»?
Валентин отпрянул назад и пристально посмотрел в глаза Веронике. От этого взгляда девушка задрожала еще сильнее.
— Я остановлюсь. — Призрак снова наклонил голову, и на этот раз Вероника почувствовала нечто большее, чем просто теплое дыхание. Горячие губы пощипывали и ласкали ухо девушки, и страх снова навалился на нее.
Нет! Это слово было готово сорваться с ее языка Вероника уже открыла рот, но ей с трудом удалось выдавить из себя только:
— А-ах.
— Тебе приятно, милая? — проникла к ней в ухо волна палящего дыхания и возбуждающего чувственного прикосновения.
О да, ей действительно было приятно. И это было уже проблемой. Ею язык скользнул по ее мочке, а затем переместился ниже, нежно прокладывая свой маршрут вдоль шеи.
«Проблема, — напомнил ей слабый внутренний голос. Большая проблема!»
Глаза девушки на мгновение открылись, когда она почувствовала, как восставшая плоть Валентина упирается ей в живот. Определенно, у нее большая проблема, просто огромная проблема.
Но проблема осталась: голос тела Вероники подавил голос ее разума. Что-то сломалось в ней, она не могла оттолкнуть Валентина и сказать единственное слово, которое бы остановило это… это…
— Двадцать семь, — прошептал призрак, пощипывая губами и лаская языком шею Вероники, а затем двинулся ниже — туда, где его горячие пальцы доставляли девушке мучительное наслаждение, скользя по нежной коже грудей. Ладони Валентина сжимали их упругую полноту, — шаги двадцать восемь и двадцать девять.
Сильные пальцы щипали, покручивали и массировали соски Вероники, приводя их в состояние болезненного возбуждения, — шаг тридцать один.
«Подожди-ка секундочку. А что случилось на тридцатом шаге?»
Ох, да. Тридцатый шаг — это деликатное, мягкое и почтительное поглаживание кончиком пальца ее сосков, словно Валентин Тремейн никогда не видел ничего более красивого, не прикасался ни к чему более мягкому, не наслаждался таким огромным сокровищем…
Можно было подумать, что дело обстоит именно так.
Все-таки он был суперлюбовником, профессором наслаждения, богом страсти.
И Вероника потеряла голову.
«Возьми себя в руки, — сказала она себе, — борись за остатки здравого смысла. Просто скажи „нет“…»
Это «нет» распалось и исчезло, как только горячие губы сомкнулись на возбужденном бутоне ее груди и начали ласкать его. Сначала мягко и слегка подразнивая, а затем все интенсивнее и настойчивее, доставляя девушке восхитительное наслаждение. , — ..тридцать три… — словно издалека донесся низкий хриплый шепот, когда Валентин скользнул языком к другой груди, чтобы доставить ей такое же сладкое мучение.
В ушах Вероники раздавался бешеный стук ее сердца, сопровождаемый журчанием крови по венам и пением застоявшихся гормонов. Еще, еще, еще!
Только прикосновения, напомнил девушке ее разум, они сейчас изучали только прикосновения. Ощущения были просто восхитительными, призналась себе Вероника, пока Валентин в течение долгого времени страстно ласкал ее грудь — так страстно, что все ее тело трепетало от наслаждения.
— Я… Какой это шаг? — пыталась вспомнить она, чтобы успокоить биение своего сердца, запоминая каждое его движение — как вверх и вниз скользит кончик пальца по чувствительной коже ее грудей, как длинные волосы призрака переплетаются с ее собственными. От такой чувственной ласки кожа Вероники покрылась мурашками и девушка почти перестала дышать.