В постели с незнакомцем
Шрифт:
– Мам, я попробую пробить тебе отдельную палату. Ты, главное, не волнуйся, больше отдыхай… - гладила Вера прозрачную ладонь матери.
– Не нужно отдельную, не лезь в глаза. Мне и тут неплохо, - слабо улыбнулась Зоя Пална. – Езжай домой, девочки тут все хорошие, присмотрят.
Вера вышла в коридор и медленно побрела к лестнице второго этажа.
Господи, что она натворила! Единственный человек, который стал для неё по-настоящему родным, мог сегодня умереть! Из-за неё!
Кто может
– Донская, а ты чего тут? Ты же в отпуске, – мягко ступая по пустому коридору, из реанимационного отделения появился Лёшка.
– Маму положили в кардиологию, не отпускает меня эта чёртова больница! – всхлипнула Вера, и Ненахов притянул её к себе ближе. Обнял, нежно поглаживая по голове.
– Ну-ну, ты чего! Поднимут матушку твою на ноги. Не плачь. Ну же, - его объятия согревали и дарили покой. Вера, шмыгая носом, уткнулась в его форменную рубашку. Как же ей хотелось, чтобы на его месте сейчас был Назар. Как же она в нём нуждалась...
– Присмотри тут за ней, ладно? – подняла заплаканное лицо.
– Лукъянова, из шестнадцатой палаты.
– Обязательно! Не волнуйся даже, всё будет по высшему разряду.
Его тёплая улыбка и неподдельное сочувствие подкупали. Ей невероятно повезло с друзьями: Нина, Лёшка - незыблемый якорь, поддержка, её каменная стена.
– Спасибо! Спасибо тебе, Лёшка. Что бы я без тебя делала.
Забравшись с ногами на мягкий диван кухонного уголка, Вера медленно размешивала чай. Третий час ночи, глаза слипались, но спать она не могла. Без мамы квартира казалась холодной и чужой. Как она там? Телефон молчал. И это радовало. Значит, всё хорошо.
Проклятые фотографии она сожгла в раковине - грязные ошмётки до сих пор лежали на дне закоптившейся нержавеющей чаши. Кем бы ни был этот человек – он настоящее чудовище. И он знал, на что давить, чтобы ей стало больнее.
Телефонный звонок разразился как пулеметный выстрел. Сердце Веры пропустило удар и тут же забилось с утроенной силой. Мама!
Дрожащими пальцами приняла вызов, даже не глядя на номер звонившего.
– Я слушаю! – выдохнула, боясь услышать самое страшное.
– Это я.
Назар.
Едва не роняя из ослабевших рук телефон, Вера обессиленно опустилась на диван.
– Я знаю, что ты дома. Подойди к окну.
Вера послушно поднялась и выглянула на тёмную улицу. Сфокусировав взгляд, увидела знакомую до боли фигуру в чёрном распахнутом пальто. Задрав голову, мужчина смотрел прямо на неё.
– Что ты здесь делаешь?
– Я хотел увидеть тебя.
– Но уже ночь.
– Мне всё равно. Выходи.
Не делай этого. Не надо!
– Поднимайся.
Вера открыла входную дверь,
Увидев её, быстро преодолел пролёт и, войдя в тесную прихожую, заключил в объятия. Запустил пятерню в её волосы, прижался ближе, шумно вдохнул аромат. С волос стекали капли воды, оставляя мокрые круги на её абсолютно не сексуальной пижаме.
– Проходи, я одна, - нехотя расцепила ладони, позволяя ему снять пальто и обувь.
Так странно – Назар Туманов в её простенькой квартире. Холёный, непонятный, невероятно манящий. Казалось, что он заполонил собой всё пространство.
Неужели это всё-таки он?
– Будешь чай?
Он коротко кивнул, и они прошли в её крошечную кухню. Окинул взглядом ситцевые занавески, вязаные крючком салфетки, чуть дольше остановился на ошмётках сгоревших фотографий в раковине.
– А где Зоя Павловна?
Вера застыла с пачкой пакетированного чая в руках. Неужели он действительно не знает? Или просто прикидывается?
– Маму положили в больницу. Сердце.
Он ничего не ответил. Скрипнул обшитый бежевым кожзамом пуфик. Она ощущала спиной его взгляд и, несмотря на накаленную обстановку, ощущала внизу живота уже знакомое томление.
Он был сегодня каким-то не таким, другим. Что-то переменилось в его взгляде. Он будто бы стал мягче. Стал каким-то земным.
Они пили чай молча. Тикали стрелки часов, чашки звенели о блюдца, за окном изредка шуршали шины проезжающих автомобилей.
Три часа утра. Совсем скоро ей просыпаться на работу.
– Пойдём спать? – он словно прочёл её мысли.
Оставив на столе грязные чашки, Вера выключила свет и направилась в свою комнату. Отогнув край одеяла, свернулась калачиком у стены, робко, словно именно она здесь гостья. Стянув джинсы и вязаный свитер, Назар лёг рядом и заключил её в объятия. Молча, без слов.
Он не лапал её, не лез с поцелуями, не пытался соблазнить или взять силой, он просто обнимал её и всё происходящее казалось сказочным сном.
Он здесь, в её комнате, в её постели. Он с ней.
"Это не он. Он этого не делал", - набатом стучало в голове.
Тепло его рук согревало, веки медленно слипались. У соседки снизу часы пробили четыре утра.
– Я сегодня ездил в Подмосковье, - прошептал он, и Вера сонно кивнула, придвигаясь чуточку ближе, словно желая полностью повторить изгибы его тела. – К Женьке. Сизому.
Вера снова кивнула, проваливаясь в сладкую дрёму. Что за Женька Сизый? Зачем он ей это говорит?
Вдруг словно удар по голове: детский дом, высокий как каланча парнишка, огненно-рыжий и абсолютно безбашенный. Сизов. Сизый.