В постели с принцем
Шрифт:
– Миссис Меривейл, могу я поговорить с Кэтрин наедине?
– Не могу позволить вам остаться один на один. – На лице миссис Меривейл появилось недоброе выражение. – Тем более когда вы даже не enceinte.
Сидни побледнел при слове «беременность».
– Должен сказать, что нет!
Кэтрин едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.
– Мама хотела сказать «не обручены».
Бедняге Сидни надо раз и навсегда усвоить, что не следует прислушиваться к ломаному французскому ее матери.
– Именно это
– Нет, ты сказала, что мы… впрочем, не важно. – Мама все равно не запомнит. – Но пожалуйста, дай нам возможность поговорить наедине.
Миссис Меривейл недовольно фыркнула:
– Хорошо! Но не забывай, что скоро подъедет его сиятельство и вы отправитесь на прогулку.
– Пусть его сиятельство катится в преисподнюю, – пробормотал Сидни, когда миссис Меривейл вышла из комнаты.
Кэтрин вздохнула. Ревность Сидни должна сделать его внимательнее и сговорчивее, заставить перестать дуться. Да и какое право он имеет дуться на нее? Он должен принимать ее такой, какая она есть. Она уже сыта по горло всем этим.
– Послушай, – начал Сидни, удостоверившись, что миссис Меривейл ушла, – я не хочу, чтобы ты находилась рядом с Айверсли.
Это высокомерное заявление возмутило Кэтрин.
– Ты должен был думать об этом вчера вечером, когда привез меня сюда, не сказав ни слова.
– Я признаю, – с явно огорченным видом сказал Сидни, – что был груб, но я не ожидал…
– Что я приму приглашение другого мужчины? Или у меня появятся другие планы? Или что твое поведение во время ужина не даст мне оснований посчитать, что ты умываешь руки?
– Что? Этот дьявол Айверсли нашептывает тебе такие мысли? Я всегда был намерен жениться на тебе, Кит! И ты знаешь это.
– Очень странный способ демонстрировать свои намерения.
– Проклятие, я знаю, что вел себя ужасно по отношению к тебе вчера вечером, но это было вызвано твоим флиртом с Айверсли.
– Я не флиртовала…
– Я знаю, что ты расстроилась из-за меня, и вполне справедливо. – Сидни нервно поправил свой галстук. – Я даже не склонен винить тебя за танец с этим человеком – я вижу сейчас, что ты была сердита на меня за… за то, что я не продемонстрировал того, что ты для меня значишь.
Но я думал, что приступ раздражения у тебя пройдет к этому моменту.
Как может он сводить ее вполне оправданную обеспокоенность к женскому капризу?!
– У меня не было никакого приступа раздражения вчера вечером! А вот сейчас я его испытываю. И если ты думаешь, что я куда-то пойду с тобой…
Тут раздался громкий стук в дверь, и Кэтрин, гордо подняв голову, добавила:
– Вероятно, это лорд Айверсли приехал, чтобы взять меня на верховую прогулку. Так что прошу меня извинить.
Она двинулась мимо Сидни к входной двери.
– Пожалуйста, Кит, не сердись на меня. – Сидни преградил Кэтрин дорогу. – Я не в силах это вынести.
Взглянув на жениха и заметив смятение на его лицо, Кэтрин почувствовала, как ее гнев стал улетучиваться.
– Я не сержусь на тебя, – продолжала Кэтрин. – Я просто в отчаянии. И ты знаешь почему.
– Я разговаривал сегодня утром со своей мамой.
– И что она сказала? – спросила Кэтрин с надеждой в сердце, хотя и приправленной изрядной дозой скептицизма.
На лице Сидни появилось упрямое выражение.
– Мама не может понять, к чему такая поспешность в подобных вещах. Почему мы не можем подождать до тех пор, пока она не выздоровеет.
Кэтрин постаралась сдержать подступающий гнев. Держится своего курса, как бы сказал Алек. Он был определенно прав – Сидни никогда не ослушается матери, если его серьезно к этому не подтолкнуть.
– В таком случае ты должен ей объяснить все потолковей. Потому что через две недели…
– Хорошо/хорошо, – промямлил Сидни, – но почему ты не можешь… ну… проводить время со мной, пока мы ожидаем а не с этим дьяволом Айверсли?
– Я не знаю, почему ты называешь лорда Айверсли дьяволом. – Кэтрин с подчеркнутым спокойствием стала натягивать на руку перчатку. – Он вполне любезен со мной.
Сидни торопливо схватил ее за руку:
– Этот человек – негодяй, каких мало. И если ты думаешь, что его интересует женитьба…
– Добрый день, мисс Меривейл, – донесся с порога громкий и уверенный голос.
Подняв глаза, Кэтрин увидела, что Алек смотрит на них, и быстро выдернула руку из ладони Сидни. Граф сурово посмотрел на Сидни, затем устремил задумчивый и пристальный взгляд на Кэтрин. Она почувствовала, как внезапно у нее пересохло в горле. Когда граф внимательно осмотрел наряд Кэтрин, она нервно сглотнула, внезапно осознав, что ее любимый костюм для верховой езды изрядно поношен и вышел из моды.
Но если судить по восхищенному блеску в глазах графа, он не нашел никаких недостатков в ее наряде.
– Вы выглядите великолепно сегодня. Этот цвет вам очень к лицу.
– Благодарю вас, лорд Айверсли. Очень мило, что вы это заметили. – Кэтрин стрельнула глазами в сторону Сидни. – Некоторые мужчины не одобряют мой выбор цвета.
Сидни вспыхнул:
– Вероятно, другие мужчины заняты более важными делами, чем льстить дамам.
Стоявшая за спиной Алека миссис Меривейл сурово посмотрела на Кэтрин, затем на Сидни.
– Важными делами? Надеюсь, вы сейчас говорите не о поэзии. Мода гораздо важнее каких-то дурацких стихов.
Сидни пристально посмотрел Кэтрин в лицо:
– Надеюсь, ты так не думаешь, Кит?
– Разумеется, нет. Однако боюсь, что это ничего не изменит. – Кэтрин одарила Алека сияющей улыбкой. – Я только что объяснила сэру Сидни, что сегодня не могу посетить клуб любителей поэзии.
– Я буду чувствовать себя потерянным без тебя, – проговорил Сидни, напрочь игнорируя Алека. – И людям покажется странным, что я посвящаю поэму самой главной женщине в моей жизни, а она не соизволила прийти.