В ритме танца
Шрифт:
Первые сутки я только и делала, что выла, вгрызаясь в подушку, переживая только об одном. Жив ли он? На вторые сутки с кровати подорвалась от тошноты, Ольга увела меня на кухню.
— Ты должна поесть. Уже сутки прошли, а ты даже воду не пила. — усадила меня за стол, забегала возле меня, выставила чай, какой-то йогурт, наивно думая, что стану есть, когда меня тошнило только от вида его.
— Не могу есть. Тошно. — отодвинула зелёную баночку, пытаясь подавить
— Тогда чай выпей. — Оля насыпала туда ещё две ложки сахара, размешала и сунула мне в руку кружку.
От горячего сразу бросило в дрожь, я поёжилась, хотя давно меня кто-то упаковал в толстый халат. Не помню кто, Ольга или Олег. Я вообще мало что помнила, и практически не соображала. Поэтому, когда Костик забежал на кухню, спросила у Ольги не подумав;
— Так на Олега похож, где его мать интересно. — вырвалось само собой, хотя мне было так плохо и совершенно неинтересно.
— Настя! — Оля одёрнула меня, — Костя, принеси мне слоника, мы тёте Насте покажем. — мальчишка улыбнулся ей и ускакал резво из кухни за слоником.
Я потупила взгляд, мне было вообще не до Оли и не до Костика, я хотела снова свернуться калачиком на кровати и скулить в подушку.
— Это брат его. — шёпотом произнесла Оля, наклонившись ближе ко мне, я как раз пила приторно-сладкий и мерзкий чай, подавилась.
— Чего?! — спросила, откашлявшись, но тут на кухню забежал Костик, пихая мне своего слона.
Голубой слон с крыльями, вызвал у меня неадекватную реакцию. Я разревелась, вспомнив наши с Вовой мечты о сыне и картине со слоном. Эту картину увезла Тамара, голубой слон, без крыльев правда, но голубой и слон. Володя его нарисовал и сказал, что мы повесим эту картину над кроваткой.
— Я должна позвонит Тамаре! — вспомнила про неё, и метнулась к дверям, в этот момент вернулся и Олег.
Мы чуть не врезались друг в друга.
— Оденься, со мной поедешь. — отрезал и прошёл мимо, я даже не успела спросить, про Володю, но словно почувствовала и надеялась, что всё хорошо, он его нашёл.
Забежала к себе в свою бывшую квартиру, быстро натянула одежду, попыталась найти свой телефон, но, кажется его забрал Олег. Я не хотела терять времени, вернулась к нему в квартиру уже не с надеждой, а с верой. Всё будет так, как обещал мне Володя, а он обещал мне, что всё будет хорошо.
— Он тебя в машине ждёт. Вот это выпей. — Оля сунула мне стакан с резко пахнущей водой, и я быстро её проглотила, даже не спросив, что это такое.
Сбежала по лестнице, не чувствуя ног от волнения. В машину Смолина села буквально на ходу, он сразу
— Скажи мне, что ты его нашёл. — попросила Олега, тут же закусив губу, чтоб не плакать.
— Нашёл, только... — Олег замолчал, сжав челюсти так, что у меня сердце провалилось в желудок.
— Останови! — я на скорости открыла дверь, чуть не вывалилась из машины, под визг тормозов меня вырвало на дорогу.
— Настя блядь! Ты точно ёбнутая! Я всё понимаю, но не так же?! — Смолин вышел из машины и пересадил меня на заднее, громко матерясь, и заблокировав двери, выдал мне пакет, — Костика укачивает, вожу с собой. — пояснил и снова завёл машину.
— Что только? — спросила, немного собравшись, не веря во что-то плохое.
— Что? — переспросил Олег, делая вид, что не понял моего вопроса.
— Ты сказал, что нашёл его, только что? Смолин говори! — я готова была вцепиться в него и побить, за это издевательство.
Возможно, умалчивая, он считал, что делает лучше, но мне было только хуже. Так, словно перед смертью попросили надышаться, а ты дышишь и не чествуешь, что дышишь, задыхаешься только с каждым вздохом.
— Он не в лучшей форме Настя. Володя в больнице. — выдохнув, нехотя сказал Олег, а я подумала что это хорошо.
Хорошо, что не в морге.
**************************
Когда мы подъехали к городской больнице, и пошли в приёмный покой мои ноги едва волочились, хотя я хотела бежать. Не зная куда, но сломя голову на поиски моего Вовочки. Вот тут моя голодовка вышла мне боком, сил на ходьбу было едва-едва, Олег меня тащил буквально на себе, подхватив под руку.
— Что случилось? — этот вопрос я Смолину уже задавала по дороге в больницу сто раз, но он отмалчивался.
Просто тупо молчал, курил одну за другой, и изредка нервно поглядывал на меня через зеркало заднего вида.
— Нам сюда. — он потянул меня к лифту, всё зная, где что и куда идти, когда нажал кнопку с цифрой четыре меня снова затошнило, мышцы начало сводить, паника, потому что я знала, четвёртый этаж — это операционная и реанимация в соседнем блоке.
Я уже лежала в этой больнице семь лет назад. Успокоила себя тем, что я же выкарабкалась, и Вова сможет. Стало сразу неважно как он тут очутился, важно чтоб выбрался. Двери лифта распахнулись, я глубоко дышала носом, больничный запах операционной стерильности отрезвлял получше нашатырного спирта.