В рясе смертника

Горшков Валерий Сергеевич

– Вы очень догадливы, – ответил я. – Кое-что вспомнил, нужно срочно рассказать лейтенанту. Не возражаете, если я его подожду?

– Дело ваше, – невнятно проговорил с набитым ртом милиционер. – Только тогда в коридоре, там есть стул, если не уперли. Я через минуту ухожу и закрываю кабинет, – предупредил он, бросая в мусорную корзину под столом скомканную промасленную газету, и без стеснения вытер руки о край видавшей виды шторы.

Хромой стул с драной, прожженной сигаретами обивкой оказался на месте, на него я и присел. Вскоре проводил взглядом покинувшего кабинет похожего на гризли косолапого оперативника. Напевая под нос, цветом и формой смахивающий

на сливу, какую-то блатную песенку, он не спеша прошел в сторону лестницы, не удостоив меня взглядом. После него в коридоре долго держался запах спиртовой настойки на клопах…

Вопреки моим представлениям, в здании райотдела незаметно было кабинетной суеты, по коридорам не спешили по вызову группы захвата в полной боевой выкладке. Изредка появлявшиеся в поле моего зрения милиционеры разных званий и формы одежды лишь искоса поглядывали на меня и проходили мимо, иногда перекидываясь между собой парой слов вполголоса и не задавая никаких вопросов о цели моего прихода. Два раза сержанты провели по коридору задержанных – развязную полупьяную женщину явно облегченного поведения с фингалом под глазом и ссадиной на скуле и прикованного наручниками к запястью конвоира угрюмого бритоголового быка с квадратной челюстью, тяжелый и брезгливый взгляд которого выражал отношение к жизни вообще и правоохранительным органам в частности лучше любого транспаранта на груди пикетчика.

Лейтенант Семенов появился только через два часа, вынырнув из-за угла в облаке сигаретного дыма, с пухлой папкой-скоросшивателем в руке. Заметив меня, терпеливо поджидавшего возле запертой двери кабинета, ничуть не удивился – видимо, в дежурной части его предупредили о необычном посетителе.

– Не думал вас снова увидеть, отец Павел, – сказал вместо приветствия генеральский отпрыск, заталкивая ключ в замочную скважину. В его словах таился двойной, хорошо мне понятный коварный смысл. Лейтенант, являвшийся не только сообщником сатанистов, но и милицейским опером, не мог не знать о ночном пожаре в Стрельне, который должен был стоить мне и отцу Сергию жизни. А тут вдруг такое невезение – подпол… Увидеть меня целым и практически невредимым, если не считать покрасневших глаз и перебинтованной руки (остальные повязки скрывала ряса), было для него, конечно же, неожиданностью.

– Ладно, входите, раз пришли… – пригласил Семенов-младший, первым заходя в кабинет, бросая папку на захламленный всевозможными бумагами облезлый двухтумбовый стол и усаживаясь в явно позаимствованное где-то кожаное вращающееся кресло с высокой спинкой. – Говорите, зачем пожаловали, у меня мало времени. Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем вы ко мне пришли и столько торчали в коридоре! Дело ваше, как и следовало ожидать, передали наверх, Томанцеву, а мне чужие проблемы до лампочки. Своих хватает, во-о! – Оперативник чиркнул себя ребром ладони по выпирающему кадыку и, щурясь от дыма, раздавил в полной окурков пепельнице еще один. Откинувшись на спинку кресла, не спеша достал из кармана модного пиджака цвета «соль с перцем» пачку жевательной резинки и бросил в рот освежающую мятную подушечку.

– Наш зам на пенсию выходит, все мужики уже в кафешке за углом, так что давайте в темпе, если есть что сказать… – активно работая челюстями ради спасения от коварного кариеса, решительно потребовал опер, демонстративно поглядывая на дорогие наручные часы.

– Это хорошо, что все коллеги уже за столом, – запирая кабинет изнутри на ключ, спокойно сказал я. – Нам, стало быть, никто не помешает вдумчиво поговорить по душам.

– О чем вы, батюшка? – ощерился в самодовольной

улыбке юный милиционер Рома, поудобнее устраиваясь в офисном кресле из-под чужой задницы и еще не успев уловить в моих действиях подвоха. – Я вас не понимаю, объясните…

– Обязательно объясню, товарищ лейтенант, – пообещал я, возвращаясь к столу. – Для этого я сюда и пришел. Дело, собственно, вот в чем…

Удар с разворота в челюсть, как и следовало ожидать, оказался для конопатого лейтенанта полной неожиданностью. До такой степени, что Семенов-младший с грохотом рухнул вместе с креслом, не успев ни отреагировать, ни даже крикнуть. Вполне возможно, что от испуга он проглотил жевательную резинку. С моей стороны это был рискованный ход, но только так я мог с ходу привести мозги продажного мента в надлежащее просветленное состояние и наглядно продемонстрировать мою решимость во что бы то ни стало получить нужную информацию.

– Это тебе за Августину Леопольдовну, – все так же спокойно пояснил я, с удовлетворением отметив, что моя левая рука работает не хуже, чем пострадавшая во время пожара правая. – А теперь перейдем ближе к делу… Мне нужен адрес, по которому я могу найти Люцифера и весь ваш гнилой выводок. И очень советую, Роман Андреевич, не сотрясать воздух криками о помощи и не делать резких непродуманных движений. Видит бог, я человек не жестокий и никогда таковым не был, но крайние обстоятельства вынуждают меня сегодня быть не очень вежливым…

– Что вы такое несете? Какой, на хер, выводок?! – выплюнув на пол сломанный передний зуб вместе с тягучим сгустком крови, довольно быстро пришел в чувство раскорячившийся в углу, придавленный стулом отпрыск. – Вы за это ответите! Я вас посажу!

– Я не гордый, могу и напомнить, если от столкновения со стенкой у вас слегка повредилась память. И, пожалуйста, говорите тише, – напомнил я, не спуская глаз с подозрительно закопошившегося лейтенанта и прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам. – В тот день, когда гражданин Посаженников, больше известный вам по кличке Порос, не без помощи своего лохматого кореша ушел в последний полет, вы встречались с убийцей. Прямо напротив этого здания. Он был в «Жигулях»… Припоминаете, гражданин начальник?

– Послушайте, как вас там! – ощупав поцарапанную скулу, поморщился Семенов и полез во внутренний карман пиджака за носовым платком. – Понятия не имею, о какой встрече и с кем вы говорите!.. Но как офицер милиции при исполнении довожу до вашего сведения, что минимум пятнадцать суток мытья общественных туалетов вы уже схлопотали. На вашем месте я бы не усугублял положения, оно и так хреновое… Знаете, что полагается за нападение на оперуполномоченного?! А вот что…

Резким движением руки Семенов отбросил в сторону тяжелое кожаное кресло, а другой рукой выхватил из кобуры пистолет и тут же навел его на меня, положив указательный палец на спусковой крючок. Наивный юноша! Он думал, я поверю, будто он, как крутой спецназовец, носит на груди постоянно снятый с предохранителя ствол, и очень сильно испугаюсь…

Я не испугался, я был готов к такому развитию событий. Ударом ноги выбил оружие из его ладони, присел, одной рукой крепко взял его за горло, а два растопыренных пальца другой – средний и указательный – прижал к застывшим от страха зеленым глазам. Очень действенный, между прочим, прием, особенно при отсутствии альтернативы. Одно неуловимое движение локтя – и скользкие ошметки стекут по щекам вместе с последней отпечатавшейся на сетчатке цветной картинкой. Но я почему-то был уверен, что до этого не дойдет… Так и получилось.